Эйфория пожимает плечами. Эта предосторожность кажется ей разумной: вечно ей приходится вынимать из стока волосы.
— Речь идет о моих волосах, — продолжает Настя. — В этом доме волосы есть у меня одной. У тебя проволока, миссис Дьюзинбери вообще лысая.
— Никакая она не лысая, у нее красивые волосы.
— Редкие.
— Посмотрим на твои волосы в сто лет.
— Мне в сто лет волосы не понадобятся, я буду сидеть на троне.
В разделе «Уважительность» Принцесса подсластила пилюлю, вышив персидскую пословицу:
Та, кто хочет розу, должна помнить о шипах
Настя учит Эйфорию, что Персия теперь зовется Ираном и что Иран — главный спонсор мирового терроризма. Эйфория удивлена, что Настя знает такие вещи. Настя стучит себя пальцем по лбу:
— Мозги на что?
Эйфория отвечает, что предпочла бы более твердые доказательства, чем Настины мозги.
— Еще я читаю газеты, — утверждает Настя.
Эйфория никогда не видела Настю с газетой в руках.
— Я читаю их не здесь, — объясняет Настя.
— А где? — Насколько известно Эйфории, днем Настя посещает магазины здорового питания, а в темноте — ночные клубы.
— Мои маршруты — мое дело, — заявляет Настя. — У меня друг американец, он все мне рассказывает.
Эйфория предостерегает ее, что политические взгляды американцев не всегда заслуживают доверия, особенно тех, с кем можно познакомиться в ночном клубе.
— Я познакомилась с ним в магазине здорового питания, — возражает Настя.
Эйфория интересуется у Принцессы, звался ли Иран раньше Персией и правда ли, что он главный спонсор мирового терроризма.
— Рада, что ты проявляешь интерес к мировым делам, — говорит Принцесса. — Значит, мое руководство по уходу уже приносит плоды. Отвечаю на твой вопрос: это зависит от того, что подразумевать под терроризмом. Некоторые говорят, что тот, кто террорист для одних, для других — борец за свободу.
(Вечером того же дня Эйфория повторит эти слова Насте. «Вздор типичных слабоумных либералов», — фыркнет Настя.)
Сама Эйфория не вполне уверена, откуда у Принцессы такие суждения.
— Я исповедую беспристрастность из уважения к моим сыновьям, — объясняет та. — Для одного террорист — это террорист. Для другого — борец для свободу. Видишь, как мне трудно?
— А другие ваши сыновья, миссис Берил?
Принцесса не знает, о чем говорит Эйфория. Разве недостаточно двоих?
— Хватит на сегодня мировых дел, — решает она. — Мне пора обедать. Хочу яйца всмятку. С «солдатами»[15].
Эйфория позволяет себе шутку:
— С борцами за свободу, миссис Берил?
