Немного пожить - Говард Джейкобсон

— Мне не хватает слов, — говорит Принцесса сыну. Она, правда, не уверена, с которым из своих сыновей разговаривает.

— Что такое, мама, что случилось?

— Ничего не случилось. Слов не хватает, вот и все.

— Ты для этого позвонила?

— Думаю, ты скоро узнаешь, — говорит она, — что сам мне позвонил.

Она хватает телефонный аппарат со шнуром и стискивает трубку так, словно хочет ее задушить. Нежные прикосновения никогда не были в ее правилах.

— Нет, мама, ничего подобного. — Он тоже душитель, профессиональный игрок на понижение, он подавляет зевок так, чтобы она услышала, как сильно ему хочется спать. — Я ни за что не стал бы тебе звонить в два часа ночи.

— Не преувеличивай. Двух еще нет.

— А такое впечатление, что есть. В общем, я тебе не звонил. Может, надо было, но нет, не звонил. Словом…

— «Словом» что?

— Что ты хотела мне сказать?

— Перестань демонстрировать по телевизору свой жилет. — Наверное, ты говоришь о Пене. Думаю, он бы тебя поправил: у него не жилет, а футболка.

— Неважно, как это называется, рубашку надо застегивать доверху.

— Скажи об этом Пену, а не мне.

— Кто такой Пен?

— Твой сын.

— Мой сын — ты.

— У тебя не один сын.

— Который из них он?

— Тот, с пасторскими замашками.

— А ты?

— У меня замашки мота.

Он знает, что она все знает сама.

— Выступать по телевизору в жилете — не мое воспитание, — говорит она.

— Анархо-синдикалистами ты нас тоже не воспитывала. Мой драгоценный братец делает идеологические заявления, за которые отвечает только он сам.

— Ты о жилете?

— Я о футболке. Недовольную молодежь возбуждает вид пожилого политика в футболке.

— Кстати, помнится, меня тоже. У отца Пена — это же был, наверное, его отец? — был полный гардероб жилеток. Я называла это «жилетницей». Он бросал старые на кровать и ждал, пока я их выстираю. Пен был зачат на куче жилеток, так что мне вряд ли следует удивляться.

— Мама!..

— Откуда такая брезгливость? Лично тебя зачали на заднем сиденье «роллс-ройса».

— Если ты позвонила только для этого, то я кладу трубку.

— Ты считаешь, что носить жилетку — это неряшливость?

— Нет, я считаю, что это хуже неряшливости, это притворство. Жилетки соблазняют легковерных. Тебя, например, они однажды соблазнили.

— Так с матерью не разговаривают. Если ты позвонил только для этого…

— Это не я, ты сама мне позвонила.

— Я иного мнения.

Но на самом деле Принцесса не может вспомнить, кто кому позвонил.

Она ненастоящая принцесса. Это так, забава. Она сама ее придумала.