Брат смотрел на него. Пи-Эм утер рот.
— Пошли.
Почему так встревожилась Лил Ноленд? Видимо, слишком уверовала в его выдумку и предполагает, что у Доналда после приезда к ним начался приступ.
Пи-Эм тоже испытывал страх, глухой, пока еще смутный и все-таки настолько сильный, что все тело его покрылось омерзительным потом.
В машине оба молчали. Через несколько минут Доналд услышит голоса Милдред и детей. Естественно, он собирается с мыслями, как верующий перед исповедью.
Еще один поворот, и дорога углубляется во владения Норы. Два столба, белый, всегда открытый шлагбаум, низкий барьер из рельсов — преграда для скота. Вверху щит с надписью золотыми буквами: «Ранчо М-М».
Всюду полная тишина, если не считать хлюпанья, с которым шины разбрызгивают лужи. Вопреки всем ожиданиям, первым заговорил Доналд. С таким видом, словно даже в такую минуту ему крайне важно получить ответ на свой вопрос, он осведомился:
— Это все Норино?
И как бы уточняя смысл сказанного, сперва посмотрел на щит, потом обвел глазами поля и горы вокруг.
— Да, Норино.
— От первого мужа?
Вместо ответа Пи-Эм лишь пожал плечами, и Доналд замолчал. Чуть позже оба вошли в пустой дом, запах и атмосфера которого полностью изменились за одни сутки потопа даже, так сказать, на вкус. Комнаты пропитались непривычной холодной сыростью. Со стен веранды капала вода, и по полу бежали ручейки. Подушки садовых кресел насквозь промокли.
Телефон стоял в гостиной, на самом виду, но кроме него были и другие аппараты: в спальнях у Норы и у Пи-Эм и еще один, на кухне.
— Позвонишь отсюда?
— Мне все равно.
— Предупреждаю: телефонистки, особенно в воскресенье к вечеру, когда у них мало работы, проявляют порой излишнее любопытство и слушают разговоры.
— Мне все равно.
— А мне нет, — парировал Пи-Эм. — Моя ногалесская контора — в двух шагах от «Белл-телефон». И потом, я-то останусь здесь, понятно?
С почти оскорбительным недоумением Доналд проронил:
— Я не собираюсь упоминать о тебе.
— Давай я вызову. Дело привычное.
— Минутку.
Уже довольно давно, почти с самого выезда от Нолендов, Пи-Эм чувствовал, что Доналд собирается принять какое-то решение; сейчас тот без колебаний направился к шкафу с напитками. Открыл его, как у себя дома, взял первую попавшуюся бутылку виски, посмотрел на брата.
Взгляд был твердый и недвусмысленный. Он означал: «Можешь делать что угодно — я все равно выпью».
Доналд уже поднес горлышко ко рту, но спохватился.
Он же знает, где взять стаканы: сам утром мыл посуду вместе с Норой.
