С лёгкой улыбкой Масудо посмотрел Францеву прямо в глаза:
— Я правильно понимаю, что и вас такой сценарий больше устроит?
Францев выразительно промолчал — на этом уровне откровенности опровергать слова Масудо было бессмысленно.
— Вот и хорошо, — ответил за него японец. — Как у вас говорят в России — «молчание — знак согласия»? Будем считать, что мы договорились.
Масудо немного помолчал, затем взволнованно провёл рукой по волосам.
— Та девочка с рюкзаком, которая должна была умереть первой, — его собеседник нервно сглотнул, — это моя младшая дочь, Юрико… Вы спасли её. И этого я вам никогда не забуду.
Францев ошеломлённо молчал. Бывают же совпадения! Он вспомнил аккуратно подстриженную чёрную чёлку, ставшие вдруг огромными перепуганные глаза, взмокшую от страха тонкую ладошку и гольфики, белые гольфики на ногах.
— Я всегда буду это помнить. Вы спасли её. Я теперь ваш должник. В нашей профессии… — Масудо вдруг запнулся. — В общем, мало ли что может случиться. У вас ведь тоже есть дочь. Вот здесь, — он протянул Францеву маленький конвертик из рисовой бумаги, — есть номер. Он закодирован, звонок идёт через спутник, отследить невозможно. Не знаю, воспользуетесь ли вы когда-нибудь им или нет, но, если вам нужна будет моя помощь — позвоните. Если сами не сможете и позвонит кто-то другой, пусть назовёт то место, где мы сейчас с вами стоим, и скажет кодовое слово «таноми-но цуна». Я сделаю всё, что будет в моих силах.
Позже Францев не раз вспоминал об этом разговоре.
