Эликсир бессмертия | страница 70
— Эй, что это значит?! — вскрикивает он.
А Богомолец в ответ:
— Это место для вас, Иосиф Виссарионович!
— Что значит — для меня?!
— Теперь два вождя будут лежать рядом! Вы — и Владимир Ильич!
Набухая гневом, Сталин кричит:
— Ты пачему меня раньше врэмени хоронышь?! Ты знаешь, сколько я лет проживу?!
— Понятия не имею, Иосиф Виссарионович. Но, наверное, недолго. Здоровьишко-то у вас ни к чёрту, если честно. Рука почти отсохла, кашель от курения непрерывный, сон плохой… Пора, как говорится, к земле привыкать!
— Но ты же сам обещал, что сто лет проживу! А может, и все сто пятьдесят!
— Ну это вы загнули! Вождь мирового пролетариата умер в пятьдесят четыре года, правильно? А вам уже сколько? Семьдесят скоро стукнет, так что давайте, укладывайтесь!
Рассвирепевший Сталин хочет ударить обманщика, а рука не слушается! Отсохла совсем, так что хочешь не хочешь, а приходится ложиться рядом с Ильичом…
Ну и что это за сон? Одно расстройство от таких снов, никакого отдыха! А главное, этот Богомолец снится уже несколько ночей подряд, будь он неладен!
Когда академик умер четыре года назад, Сталин был серьёзно раздосадован. Не ожидал, что тот, кто разрабатывал препарат долголетия, сам внезапно умрёт. Разве это возраст — шестьдесят пять?! Говорил про долголетие, какое кавказским старикам не снилось, а сам умер, можно сказать, в расцвете творческих сил! Сообщение о скоропостижной кончине академика было столь неожиданным, что вождь поначалу даже растерялся. А потом хлопнул себя по коленке:
— Надо же, какой жулик! Всех надул!
Поначалу Сталин был настолько расстроен, что решил стереть всякую память об этом обманщике. Ещё бы: обещал чуть ли не бессмертие, а сам не дожил даже до семидесяти! Но вскоре гнев прошёл. Бессмысленно бороться с мёртвым, поздно. Вот почему Александра Александровича Богомольца было разрешено похоронить со всеми почестями на территории Киевского института экспериментальной медицины. Вождь не стал противиться и тому, чтобы именем академика были названы улицы в нескольких городах Украины, а также Киевский медицинский институт.
Тогда, сразу после войны, было много других дел. Следовало для начала поставить на место героев войны, в первую очередь маршала Жукова. Слишком много почёта требовали герои, слишком много самостоятельности получили. И другие боевые генералы чересчур много требовали, а главное, роль вождя всё норовили принизить! Одним словом, было не до долголетия, первоочередной заботой стало сохранение единоличной власти.