Из приятного утреннего транса его вывел телефонный звонок.
— Филиппов-сан? — осведомился вежливый мужской голос. — Меня попросили вам передать, что в 12 часов вас будут ждать в саду гостиницы «Нью-Отани» около пруда с золотыми карпами. Вас устраивает это время?
— Да, вполне, — ответил Францев, уже догадываясь, с кем он увидится в полдень.
— Прекрасно, — ответил вежливый голос, — хорошего дня.
Ровно в полдень Сергей стоял на изящном мостике, перекинутом через узкую часть небольшого пруда. В желтоватой воде неспешно, словно с чувством внутреннего достоинства, двигались крупные, с локоть, золотистые, белые и красно-жемчужные рыбины.
«Надо же, — подумал Францев. — У японцев всё пронизано чувством собственного достоинства — даже рыбы».
— Добрый день, — раздался за его спиной негромкий голос. — Вам нравится в Токио?
Масудо, одетый на сей раз в бежевый весенний костюм, оперся рядом с Францевым на перила мостика.
— Да, нравится, не скрою, — так же негромко ответил Францев. — Меня завораживает ваша эстетика. В японских садах кажется, что остального мира просто не существует. Их не хочется покидать.
— Вы тонкий ценитель, — улыбнулся Масудо. — Мне приятно это слышать. Пойдёмте туда.
И он указал рукой в направлении небольшого водопада, срывавшегося на несколько метров вниз в небольшую заводь, украшенную карликовыми соснами на маленьких каменистых островках.
Францев понял: основной разговор пройдёт там, где шум воды приглушит звуки их голосов.
— Филиппов-сан, — уже иначе, деловым тоном произнёс японец. — Я буду с вами откровенен, поскольку, мне кажется, мы друг друга хорошо понимаем. Как вы, возможно, заметили, я ни на секунду не верил тому, что вы занимаетесь ресторанным бизнесом. С другой стороны, никаких законов Японии вы не нарушили и у нас нет оснований выдвигать к вам претензии. Но дело даже не в этом.
На непроницаемом лице Масудо вдруг обозначился оттенок волнения.
— Помешав взрыву в поезде, вы спасли много жизней, и я вам выражаю глубокую признательность от лица правительства Японии. Могу также сказать вам, что моё начальство очень заинтересовалось вашей личностью. Но мне удалось убедить моих коллег не создавать вам трудностей. Вы можете спокойно жить в Токио до истечения срока вашей визы, и ещё… Тщательно всё взвесив, мы решили не предавать ваш доблестный поступок публичной огласке. Вы так и останетесь в сознании японцев неизвестным гайдзином, который в этот чёрный для Японии день спас жизни очень многим людям.
