Аэропорт исчез. Мир остановился для них обоих. Они что-то шептали друг другу, не различая слов и языков, говорили одновременно, слушая и не слушая друг друга.
Лица их были мокрыми, то ли от слёз, которые катились по щекам девушки, то ли от его жарких, беспорядочных поцелуев.
— Куда ты летишь? Токио? Почему Токио? Вот мой парижский телефон…
— Да, Токио, только никому… Я позвоню…
— Я буду ждать, я буду очень ждать!
Францев, которого они не видели — а они ничего не видели и не слышали, — нервно смотрел на часы и едва справлялся с неизвестным ему до этого дня чувством — чувством отцовской ревности.
Глава 19. В стране суши и гейш
Самолёт летел над бескрайними сибирскими просторами. Внизу, как гигантские вены, прорезавшие длинное тело тайги, угадывались великие сибирские реки — Лена, Иртыш, Енисей, Обь.
Стоял на редкость ясный, светлый мартовский день. Но у Францева, увозившего свою вновь обретённую дочь в Страну восходящего солнца, было тяжело на душе. Его очень тревожило, что за похищением его дочери сначала в Туманном Альбионе, а затем в безмятежном горном сердце Швейцарии — в Давосе — стояли не случайные люди, а серьёзная структура.
Францев всей кожей ощущал, что их вот-вот начнут искать в Москве. Именно поэтому, чтобы спасти Нику, он выбрал Токио. Предположить, что они скроются именно там, было практически невозможно. Он планировал пробыть в Японии три-четыре месяца, от силы полгода. Кто знает, за это время, возможно, в Лондоне что-нибудь изменится. В спецслужбах случаются самые неожиданные кадровые повороты. Но он также понимал, что те, кто знал о бриллиантах, вряд ли отступятся и что время у него и дочери есть только на передышку, но не более того.
Ника хотя и сидела с закрытыми глазами, делая вид, что спит, но успокоиться никак не могла. Эта невероятная, неожиданная встреча в аэропорту не отпускала её ни на минуту. Что это? Настоящая любовь, в которую ей так хотелось верить? Или же волнующее и будоражащее, но всего лишь любовное приключение? Обещание счастья или его иллюзия?
Отец прекрасно понимал, что с ней происходит. И, наклонившись, сказал:
— Дочка… я хорошо знаю разорванную любовь, любовь в разлуке. И я сделаю всё, чтобы ты не повторила нашу с мамой судьбу. Но сейчас, пока нам угрожает опасность, постарайся отложить в своём сердце, в мыслях всё, что связано с Тристаном. До лучших времён. Они обязательно наступят, если всё это — настоящее. А настоящее проверяется только временем.
