— Даже если окажется, что я ужасный танцор?
— Даже если так, — сказала Ника, одновременно игриво и решительно положив руку на плечо Тристану.
Оркестр заиграл «Индейское лето» Джо Дассена. Ника перенесла руку с плеча на шею юноши, а он крепче прижал её к себе.
Чувственная мелодия и слова о вечной любви звучали словно для них. Тристан оказался отнюдь не плохим танцором. С каждым тактом они всё лучше чувствовали друг друга, и многие следили за этой красивой парой, любуясь слаженностью их движений.
Они танцевали ещё долго, упиваясь музыкой, друг другом, аплодировали оркестру, грузной, но обаятельной певице с низким, хрипловатым голосом — и снова сливались в танце.
Когда музыка закончилась, они, разгорячённые возникшей близостью, решили выйти наружу — им не терпелось вдохнуть свежего горного воздуха.
Помогая Нике надеть тёплую обувь, Тристан засмотрелся на её изящную ступню. Девушка заметила этот взгляд, но не смутилась, ей нравилось его внимание.
Пара вышла на заваленную снегом ночную улицу. Недалеко от Конгресс-холла находилась панорамная площадка, откуда можно было видеть тёмные контуры заснеженных гор, покрытых чёрными соснами.
— А у меня была детская мечта — пожить в замке с рыцарями. — Ника вернулась к их прежнему разговору.
Тристан улыбнулся.
— Знаете, в настоящем замке, да ещё в рыцарскую эпоху, жизнь была не очень романтичной. Особенно зимой. Там ведь — в холодных, продуваемых сквозняками каменных залах — было мало уюта. Не было ни отопления, ни электричества, ни канализации. Топили дровами только в комнатах господ и их ближайших приближённых…
Он рассказывал, а сам чувствовал одно — как невыносимо хочется потрогать её волосы, провести пальцем по щеке, дотронуться до губ, поцеловать глаза…
Обнять её прямо сейчас, поцеловать! Но Тристан не решался. «Что же это со мной? Словно мир превратился в декорацию, в фон, вращающийся вокруг одного человека… Целуй же её! Сейчас же!» — говорил он себе. Тристан не узнавал себя, обычно столь уверенного с женщинами. Но было что-то в этой девушке, вызывающее смутные образы из рыцарских сказок, в которых прекрасная дама сама должна была разрешить прикоснуться к себе. И он не хотел слишком решительным жестом разрушить магию этого вечера.
Наступила ночь. Улицы маленького швейцарского городка были почти безлюдны. Пушистый снег искрился под жёлтым светом фонарей.
— А пойдём туда, где темно! Туда, где нет фонарей, — неожиданно предложила Ника и взяла его за руку. Она и не заметила, как перешла на «ты». — Я хочу увидеть звёзды.
