Наконец, около полуночи с крыльца доносится шум. Шелест входной двери, скрип двустворчатой, отделяющей кухню от гостиной. Мягкие шаги. И он. Его контур проплывает сквозь ресницы. Я притворяюсь спящей. Шевелюсь только когда слышу, как он останавливается рядом.
– Си?
Его голос – шепот лунного света. Я – морская волна, плывущая ему навстречу. Не хочу сопротивляться своим ощущениям, контролировать их. Пусть они разливаются, приветствуя физическую тоску после длительной засухи.
– Угу?
– Не хотел будить, – шепчет он.
Открываю глаза. Лунный свет, льющийся из окна над моей головой, окутывает его фигуру. Лицо бледное, уставшее, но не расстроенное. Я тоже устала и слишком счастлива, чтобы притворяться.
– Я не спала. Ждала тебя.
Повисло неловкое молчание. Слишком откровенно? Может быть. Лучше сказать то, о чем думала всю ночь.
– Я…
– Извини.
Он опередил и своровал мои извинения.
– За то, что заставил тебя ждать. За то, что наговорил. Может, я не понимаю твоего образа жизни, но буду уважать его. Что касается таро… – Он начинает объяснять, как размножаются клубни по мере роста. Останавливаю его.
– Я доверяю тебе.
Слова кажутся правильными. Они удивляют меня, а его еще больше. Он хочет что-то добавить, но передумывает и отворачивается.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
Его молчание завершает сказанное: я и о себе ничего не знаю. Если бы только я могла забрать свои слова назад или поделиться частью своей памяти. Но все, что я могу – предложить:
– Знаю, ты хорошо готовишь, убираешь, работаешь в саду и еще многое другое. И мне тоже жаль.
Мой голос дрожит. Смотрю в окно на свое отражение.
– Иногда, когда страшно, говорю то, что сама не хочу.
– Я тебя пугаю?
– Нет.
Его вопросы только добавляют неопределенности.
– Несмотря на то что пытался убить? Предположительно, – добавляет он упрямо.
Невольно улыбаюсь. Что ответить?
– Мне нравится жить на грани.
Я снова ложусь, растянувшись, как и раньше, за исключением того, что теперь чувствую себя более уязвимой, меньше похожей на часть дивана и больше на тело из плоти и крови. Наши взгляды встречаются.
– Рада, что ты здесь.
Не то чтобы желала эту жизнь своему врагу, но думаю, он понимает, о чем я. Интересно, рад ли он, что я тоже здесь. Если и рад, то молчит.
– Ты должна спать на кровати.
– Мне здесь больше нравится.
Молчание.
«Останься со мной», – мысленно прошу его.
Парень вздыхает:
– Спокойной ночи, Си.
– Спокойной ночи.
Смотрю ему вслед. Несмотря на то что привыкла к одиночеству, что-то надрывается в груди. Только я не одна. Одиночество – это остров. Это непересекаемое море. Это дом, где живут души, разделенные стенами.
