Я смеюсь.
– Если бы Валерия услышала, что ты причисляешь ее к янки, ее челюсть бы отвисла настолько, что она бы смогла проглотить тебя целиком.
Арджун смотрит на меня, разинув рот.
– Я не думал, что она поддерживала мятежников.
– Конечно нет. Как будто янки могли бы дать такой, как она, права наравне с мужчинами.
Арджун согласно ворчит.
– Боже храни королеву, – говорит он саркастичным тоном.
Я поднимаю глаза наверх. Дымка облаков окутывает луну, делая дорогу впереди совсем темной. И все равно мне кажется, будто я впервые в жизни вижу все четко и ясно. Всю жизнь я думал, что все уважают моего дядю Никодима. Ему всегда находилось место в любом обществе в высшем свете, словно он был рожден, чтобы править. Где бы ни появилась проблема, он всегда мог найти решение. Он давал мне советы, точно отец, и делился мудростью, точно старейшина, и в то же самое время успевал править могущественными бессмертными существами. Никодим обладал всеми качествами, которыми мечтал обладать я.
Однако теперь меня беспокоила мысль о том, что величие, которое я воображал, глядя на него, не все признавали. Странные чувства охватили мое мертвое сердце от осознания этой истины. Подозреваю, Валерия Генри сыграла тут не последнюю роль. От встречи с ней пробудились мои давние воспоминания. Те, о которых я не вспоминал на протяжении многих лет. Звук смеха матери. Мысли о том, каково это, наблюдать, как кто-то готовит для тебя ужин, каково слушать пение отца или ссориться с упрямой сестрой.
Каково это, быть любимым, когда от тебя ничего не ждут взамен.
Я замечаю, что Арджун наблюдает за мной.
– Что не так? – спрашиваю я.
– Скажу честно, последние пару часов я провел в страхе.
– По поводу?
– Не могу поверить, что ты не наказал меня за то, что я отказался отвести тебя в Сильван Уайль.
Подобные слова, услышанные из уст того, кого я считал другом, отрезвляют меня.
– И что, ты думал, я сделаю? Вырву тебе сердце и скормлю Туссену?
– То, что делают обычно в таких ситуациях. – Арджун протирает свой монокль и прячет в маленький кармашек жилета. – Предложишь мне баснословные деньги. Будешь убеждать при помощи лести, а потом начнешь избивать, пока не соглашусь.
Я хмурюсь:
– Звучит не очень дружелюбно.
– Так бы поступил твой дядя.
– Так бы поступил и я, – признаюсь я.
– И что же изменилось?
– Не знаю. – Я вздыхаю. – Но гипотетически – ты бы передумал, если бы я предложил тебе денег?
– Может быть, – усмехается он.
– Правда?
– Нет, ради твоего же блага. Моя мать меня прибьет, если я притащу вампира в Летнее королевство. А мертвому деньги вряд ли пригодятся.
