Люди с разных улиц | страница 11

Понемногу все разошлись. Каждый уселся перед своей лавкой и выпил рюмку водки.

Они ждали покупателей и размышляли о том, что жизнь безнадежно мрачна и скучна.

1958 г.

— Идут.

Ганс сидел за высоким столом и ел. Он был слишком мал, ему приходилось высоко поднимать руку, чтобы дотянуться ложкой до тарелки. И это всякий раз вызывало чувство горечи, напоминало ему, что он еще мал. А вырастет он тогда, когда однажды утром, сев за стол, обнаружит, что теперь ему уже не нужно так высоко поднимать руку. Ну, а пока каждое утро приносило лишь одни разочарования — блаженный день застрял где-то в пути. Поэтому-то Ганс до сих пор все еще маленький, хотя ему уже целых семь лет.

— Идут, — снова услышал он голос матери.

Ганс весело соскочил со стула, выбежал из хижины и вдруг замер от неожиданности. Он предполагал, что увидит великана, для которого не составит труда поднять Ганса одним пальцем. Ведь только такой человек способен в один день разделаться с этой огромной кучей бревен. Но отец привел паренька, которому было лет четырнадцать, не больше. Паренек этот утирал рукавом нос и с видом понимающего человека оглядывал бревна.

— Это Хилье. Он поможет мне переколоть дрова, — сказал отец.

Мальчики не поздоровались и только смерили друг друга враждебными взглядами.

— Этот тоже будет с нами работать? — спросил Хилье.

— Нет. Ему всего семь лет.

Рассерженный Ганс вернулся в хижину и снова сел за стол. Ему показалось, что именно сейчас его рост должен хоть немного увеличиться, потому что у него были явные преимущества перед Хилье, пусть даже тот старше, — Ганс никогда не колол чужих дров и не был таким худым. Но он с досадой отметил, что ему опять приходится высоко поднимать руку, чтобы дотянуться ложкой до тарелки.

Непонятно, почему отец привел из села такого маленького паренька. Ведь бревен много, а переколоть их нужно в один день.

С моря все чаще дул холодный ветер, напоминая о приближении зимы. Их хижина была далеко от села. В одинокой хижине холод всегда кажется более чувствительным. В селе человеку становится тепло уже оттого, что он видит дым из трубы соседнего дома. Здесь вокруг пустынно, и только шумит море. Долгие годы жили они на берегу моря, слышали его шум, и поэтому, может быть, научились улавливать в этом шуме какой-то смысл, доступный только их пониманию. Часто мать и сын подолгу сидели молча в маленькой хижине при желтом свете лампы и прислушивались к шуму моря. И каждый раз он рассказывал им о чем-то. Конечно, лишь о том, о чем им самим хотелось услышать. О том, например, что скоро вернется отец. И действительно, всякий раз отец возвращался.