— А по тому вопросу, о котором я вам говорил вчера, вы уже решили что-нибудь?
Только сейчас Джонсон вспомнил, что вчера надсмотрщик сообщил ему, что Фати подрывает его, надсмотрщика, авторитет и вообще ведет себя плохо. Он подумал, что вся эта история с Фати, пожалуй, больше его не забавляет.
Джонсон подошел к окну и открыл его. Потом вернулся и сел за письменный стол. Фати получает в месяц десять золотых. Это не такая уж малая сумма. В год — сто двадцать. Да, на сто двадцать золотых можно купить многое…
Он равнодушно посмотрел на надсмотрщика:
— Значит, говорите, вам не нужен помощник?
— Он подрывает…
— Ну что ж, как вам удобнее.
Джонсон подумал, что вечером, вероятно, будут гости. Скучно. Скучно.
Лавочникам уже все было известно. Они с нетерпением ждали появления Фати. Но больше всех сгорал от нетерпения Абду. Он должен отомстить Фати за то, что тот хоть на несколько дней стал помощником надсмотрщика, а сам он так никем и не стал, и до сих пор его все называют свиньей.
Лавочники не сомневались, что у Фати отняли костюм и он появится, как прежде, в лохмотьях. Они снова будут смеяться над ним, восторгаясь его худобой и торчащими скулами.
Они ждали уже полчаса. Но, может быть, Фати боится появиться? Может, он пойдет другой улицей? Нет, он обязательно пройдет здесь, другой дороги на фабрику нет.
В конце улицы появился человек. Заметив лавочников, он замедлил шаги. Это был Фати. На нем была его старая одежда, и ноги, как прежде, были босы. Он шел по краю тротуара и смотрел на людей.
Лавочники издали плохо видели выражение его лица. Вся улица молчала. Собака, вечно разгуливавшая перед лавками в ожидании, когда ей что-нибудь подбросят, испугавшись тишины, поджала хвост и убежала.
Наконец первый лавочник разглядел лицо Фати. Второй, завидуя ему, подбежал ближе. Остальные последовали его примеру. Столпившись, они негромко посмеивались. Впереди всех был Абду.
И вдруг все одновременно умолкли. Они растерянно глядели на приближавшегося Фати.
Фати улыбался. Он улыбался так из года в год, своей маленькой улыбкой. Эта улыбка была знакома лавочникам. Но сейчас они увидели в ней что-то новое.
Фати шел мимо людей, и в улыбке была ирония.
Люди испуганно сторонились, давая ему дорогу. И было смешно видеть, как они напуганы. Ведь не было ничего, что могло бы их напугать. Фати всего только улыбался.
Он даже сказал людям: «Доброе утро».
Люди смотрели ему вслед, пока он не скрылся в конце улицы за углом.
