— А она сама пошла за тобой?
— Нет, конечно же. Но потом она оценила все преимущества своего положения. У нее есть все и у нее есть я, а это куда лучше многих других вещей.
Я предпочел промолчать. Было бы интересно поговорить с самой Настей и узнать, что она по этому поводу думает. Хотя, мозги у всех промыты, а уж ей-то промыты с особым тщанием. И потом, что нужно существу, которое продает себя за деньги? Пожрать, поспать, сходить в сортир и все. Да, еще чтоб стойло было теплое и не сильно пахло.
Как я и думал, в задних помещениях борделя располагался проход в основное логово. Плохо работаете, камрады. Я ведь все запоминаю. И эти штучки с поездками вокруг трех сосен и проходами под землей заставляют ваши напыщенные теории хрустеть и хрустеть по швам…
Проход в логово был без охраны. Только сейфовых пропорций дверь. Код 0783150580 может запомнить даже младенец, особенно если, его набирая, прикрывать панель с клавишами достаточно неловко. Хорошо… очень хорошо. Не знаю что, но я думаю, точнее мне кажется, что я где-то знаю, какой финт учиню. Нужно только дождаться рассвета.
В гости к холодильнику с бородой. Часть вторая, в самом логове, ночью
Белла провела меня по коридорам в свою комнату. Там уже стоял небольшой, на гнутых ножках круглый столик, сервированный на троих. В углу, сидя на подушке, нам поклонилась Эгли. Ну и регенерация… Синяков нет, ни отека, ни ссадин. Или все просто тщательно запудрено и замазано гримом. Третье место за столиком занимала прозрачная как стебелек блондинка в ажурном золотом с висюльками ошейнике (это первое, что мне бросилось в глаза) и каком-то простом белом одеянии. Впрочем, волосы с левой стороны были заплетены в косичку и перевязаны черно-зеленой лентой. Черное и зеленое здесь, похоже, цвета госфлага. Эгли обычно ходит в черно-зеленом, Белла предпочитает черный, но — только что заметил — у нее на запястье зеленый шнурок. Ульрик носит либо однотонно-черные одежды, либо — это, скорее всего, официально-парадный мундир — в черном с серебряным орнаментом. Поганец Рамсес — в черно-сером. Значит — черный, зеленый и серебро или серый…
— Знакомься. Это Настя. Это…
— Вася. Просто Вася.
— Очень приятно, — Настя наклонила голову и улыбнулась. Еще одна черта здешнего женского контингента — молчать, кланяться и улыбаться, даже если у нее приказ тебя нашинковать в мелкую крошку.
— Садись. Твой прибор — этот.
Премного благодарен. Прибор, значит, этот…
Я молча ел. Фруктовый салат… Венуся трижды склоняла меня к съедению оного. Я помню ее слова «Здесь же калорий ноль, а пользы уйма… ну ложечку хоть попробуй» Девушки трещали и целовались. Если учесть, что рядом с фруктовым салатом лежат пакетики крови (на вид граммов по пятьдесят каждый), то натюрморт какой-то чернушно-сюровый. Не заметив, я начал проворачивать в пальцах вилку. Верчение предмета в руках у меня по смыслу совпадало с наполеоновским дрожанием левой ноги. Мы на пороге великих мыслей, господа. Потом положил в тарелку всякой всячины, поверх положил пакетик с кровью и молча протянул тарелку Эгли. Она косо взглянула на Беллу и приняла посудинку.
