Ульрик тем временем стащил с пальца перстень, добавил несколько монеток из кармана и стреляную гильзу, завалившуюся к нему в карман во время их последнего боя, и все это запустил в воздух. Предметы закружились в замысловатом танце, временами сталкиваясь и побрякивая так, что выходила веселенькая песенка. Ульрик внезапно улыбнулся и начал отбивать такт пальцем по столу. Белла со злобой плюнула в темноту и отвернулась. Ее брат, столько учивший ее быть стойкой, сдался как жалкая тряпка. Она даже хотела перерезать себе горло его шпагой, все еще стоящей у стены, но потом подумала, что такого подарка Айше она не даст никогда.
Безмолвно до того наблюдавшая за этим из смотровой щели в двери Айше наконец вошла и зааплодировала. Ульрик живо вскочил и поклонился, как умели кланяться только при дворе императора Иосифа — нижайше преданно, любезно, но с достоинством. Белла снова со злобой плюнула в темноту. Поблескивающее кольцо отплыло в сторону, продолжая крутиться и напевать свою песенку.
— Я рада, что твое искусство выросло за эти годы, сын. Это нам пригодится. Так могут только немногие Палари-фокусники. Встань, Бел-Атарх.
На Беллу этот голос подействовал как удар хлыста. Она снова почувствовала себя покорной служанкой своей могучей госпожи. Из нее выдернули стержень. Она встала и нетвердыми шагами подошла, встав рядом с Ульриком.
— Я хочу предложить вам союз. Мы забудем прежние раздоры. Союз против Рамсеса и Сетти. И мир под нашей властью. Я ведь ваша мать и всегда желаю добра своим отродьям, как бы нехорошо они себя не вели.
— Сладкие слова, Айше. Но не окажется ли сладкий плод с червячком? — улыбнулся Ульрик.
— Нет, что ты. Твоя осторожность радует меня. У меня сейчас фактически нет другого выбора. Как, впрочем, и у вас двоих. Вы сильно прижали меня в последнее время. Но ты и она не сознаете что творите. Я заинтригую вас. Ваш глава, Сетти вступил в связь с вашими и моими врагами. Сильными, страшными и безжалостными. Вы оба стоите в списке мертвых, дорогие мои. Но свою жизнь вы сможете сохранить только когда поклянетесь мне в верности. По-моему разумный обмен. А что ты думаешь, Бел-Атарх?
Белла чувствовала, как ей овладевает чья-то чужая, могучая воля. Она поняла, что проиграла по всем статьям. Единственное, чего ей хотелось — это жить. Неважно как. Унижение ее уже не пугало.
— Я в вашей власти, госпожа, — и, как когда-то, склонила голову. Ульрик покосился на нее, но потом снова начал смотреть на Айше.
