— Машин-то сколько. Пушки, танки, — шептала Настя. — Куда они едут? Вася?
— Тише ты, — рассердился мальчик.
Долго лежали за пнем, боясь пошевелиться. Потом осмелели и переползли к валунам, укрылись поудобней. Васька несколько раз прикладывал к плечу автомат, целился в сидевших на грузовиках немцев, Настя испуганно хватала за ствол и прижимала его к земле.
— Сдурел.
— Да я так… нарочно. Попробовать.
— Нарочно, нарочно. Стрельнешь, а потом костей не соберем. Забыл, как они тогда палили?
Васька с восторгом наблюдал эту грандиозную картину передвижения армии. До немцев почти километр, но молодые глаза мальчика различали даже отдельные фигуры солдат.
— Смотри, Настя… Вон свернули с дороги. Они вперед себя других пропускают. Те, стало быть, первые в бой пойдут. Во! Во! Гонит на мотоцикле. Это связист. Наверно, пакет какому-то генералу повез. Ух ты! Какие танки здоровые.
На горизонте показались тяжелые танки. Приближались медленно, с глухим ворчаньем. Скоро они вытеснили остальное и заняли всю дорогу.
Смертельная тоска застыла клубком в груди у Насти. Смотрела подавленная. Когда пошли тяжелые танки, глаза наполнились слезами.
— Господи! Какие страсти. Их и пушки не возьмут. Разве такую силу можно одолеть. Пропала Россия!
И вот, словно в ответ, сбоку, из-за леса, с диким ревом выскочили самолеты. Они летели так низко, что, казалось, задевают верхушки деревьев. Развернулись, пошли вдоль дороги.
Пулеметные очереди, пушечные хлопки, треск разрывающихся снарядов, мелкие бомбы — все слилось в один сплошной гул. Васька вскочил, но сейчас же лег. Губы его шептали какие-то слова.
Самолеты свернули в сторону и скрылись. Но не успели партизаны прийти в себя от неожиданности, как в небе что-то завыло и дрогнула земля. Громадный столб дыма в конце дороги поднялся кверху. За ним второй, третий. Немцы заметались. Сворачивали в сторону. Сбоку началась пушечная стрельба.
Настя — бледная как бумага — часто крестилась. Васька, услышав жужжание, поднял голову. Высоко над ними медленно плыли тяжелые бомбардировщики.
— Чкалов летит! Чкалов летит! — услышала Настя крик мальчика.
Бомбы сыпались часто. Земля вздрагивала каждую секунду. Страшный треск разрывов оглушил. Насте казалось, что она растворилась в этом грохоте, дыме, вое: ни ног, ни рук она не чувствовала, остались одни глаза. Она видела все очень ясно, но до сознания ничего не доходило. Как во сне. Видела она, как тяжелые танки, словно они были сделаны из картона, взлетали кверху, перевертывались. В разные стороны бежали в беспорядке группы солдат. Несколько немцев, размахивая руками, кинулись к лежащим.
