— Да ведь кто его знал. Ты бы меня предупредила раньше, — смущенно сказала Настя, когда подруга объяснила ошибку.
Хмуро посмотрела на безногого. Головой теперь понимала что свой, верный человек, а в сердце все-таки осталось какое-то неприязненное чувство.
— Так, Савелий Иванович! Значит, судить тебя не за что, — с некоторым огорчением сказала Аксениха. — А я было тебе такую кару надумала. Повесить на перекрестке дорог и бумагу на грудь приколоть, что вот, мол, казнен по приговору народа предатель. Перекинулся к германцу, и что со всяким другим то же самое будет.
— Правильно! Хороший приговор, — согласился безногий.
— Как это правильно?
— Если бы я был изменником, — добавил инвалид. — В таком случае, говорю, хороший приговор.
— Савелий Иванович, как же ты теперь без костылей? — спросила Арина.
— Надо новые делать. Инструменты у вас тут есть, смастерю. Погостить придется.
— Послушай-ка, Филиппов, когда мы тебя изловили, ты куда-то торопился, а потом насчет партизан говорил, — спросила Василиса, поднимаясь с чурбана.
Прежде чем ответить, безногий долго смотрел куда-то в лес, уставясь в одну точку, словно видел сквозь деревья.
— Верно. Только поздно теперь, бабы. Мельниковский сын Василий проследил, где отряд стоит и немцам донес. Что теперь там — не знаю. Остался ли кто в живых.
Настя вскочила.
— Бабы, надо помогать!
— Стой, стой! Не торопись, — остановил ее инвалид. — Поздно теперь. Да и что вы можете сделать. Там столько войска нагнали, что впору с дивизией воевать. Занимайтесь своим делом. Вихарев не лаптем щи хлебает. Может быть, через болото ушел…
Настя, зло блеснув глазами, ушла к себе в землянку. Остальные снова принялись за чистку грибов, но работа после такого сообщения не клеилась. Сидели молча, словно пришибленные. В отряде у Вихарева были односельчане, были и родные.
— Характер-то у ней, ого-го! — тихо сказал безногий, кивнув в сторону ушедшей Насти.
— Да. Она теперь не в себе. Ты с ней поосторожней, Савелий Иванович. Она гордая.
— Я вижу. Сила у ней мужицкая. А вы что же в овраг-то забрались? Прячетесь?
— Партизанить решили… только ты помалкивай пока. Пускай она тебе сама скажет.
— Партизанить? Хорошее дело. Если Вихарева разобьют, вы на смену встанете. Это ничего, что у вас одни бабы. Курок спустить не хитрая штука, а пуля все равно полетит… Баба ли стрельнет, мужик ли…
Ночью Настя пришла к безногому в землянку.
— Савелий Иванович, я с тобой поговорить хочу.
— Выйдем, Настя, на волю. Помоги-ка…
