Настя стояла над ним в нерешительности, раскрасневшаяся от борьбы.
— Безногий. С хутора, — прошептала, еле переводя дух, Василиса.
— Предатель! Змея! — ответила Настя.
— Он все с немцами водится, Настя. Вот и тогда…
— Знаю, — перебила командирша. — Больше водиться не будет. Не могу придумать какой смерти его предать.
— Пришибить чем-нибудь и дело с концом.
Услышав разговор, безногий перестал ворочаться.
— Бабы, дуры, что вы делаете? Развяжите меня… так вашу туда… Партизаны погибнут… Слышите, вы…
Настя по-прежнему в раздумье кусала губы.
— Кто вы такие? Из какой деревни. Бабы!
— Молчи ты, злодей рода человечьего. Молись перед смертью Богу, если веруешь, — наклонившись к мешку, сказала Василиса.
— Да что вы, бабы, очумели? На своих кидаетесь. Развяжите. Тороплюсь я. Погибнут же партизаны из-за вас. Немцы их окружили, — взмолился инвалид.
— Слышишь, Настя. Немцы, говорит, окружили партизан.
— Вот он к немцам и бежал на подмогу. Не слушай ты его. Ведь своими глазами видела, как он перед офицером хвостом вертел.
— Видела, Настенька, видела.
Безногий изо всех сил пытался порвать веревки, ругался на чем свет стоит, но женщины его больше не слушали.
— Будем судить! — решила Настя. — Если бы он чужой был, тогда пулю в сердце безо всякого сожаления, а своего надо по закону. Как-никак гражданином СССР считался.
…Вихарев получил данные разведки, когда весь отряд уже был на ногах и готовился к бою. Еще немного — и кольцо замкнется. Проскочить в оставшуюся щель — через болото — нечего и думать. Оставалось одно: отчаянным броском, не считаясь с жертвами, прорывать окружение. Посоветовался с помощниками. Решили пробиваться к городу, выбрав для броска самые густые заросли леса.
В лагере оставили двоих раненых и трех женщин. Лишнего ничего не брали, но зато нагрузились до предела патронами, гранатами, минами. Впереди с небольшой промеренной группой двинулся Вихарев.
— Ну, Матвей, попали мы, как телята в загон.
— Лиха беда начало. А всякое начало конец имеет, — глубокомысленно ответил рыжий силач.
Командир не понял, что он хотел этим сказать, но переспрашивать не стал.
— Как немцы про наш лагерь узнали, не пойму. Предал кто, или проследили, когда с обозом шли. Нужно было по бокам охранение ставить… Эх, беспечность проклятая. Надеялись на то, что немцы по лесу не ходят.
Послышался легкий хруст валежника. Между могучими стволами мелькнули две фигуры. Из чащи вынырнули Помелов с Васькой.
— Ну что, Помелов? Видел немцев?
