— Наручники блокируют дух? — спросил я.
— Да.
— Никогда о таких не слышал.
Фанг улыбнулся:
— Многие люди не слышали даже о самом существовании избранных. Точнее, слышать-то слышали, но не верят, считают шарлатанством. Так что удивляться особо нечему.
— Я и не удивляюсь. Констатирую факт. Вы что-то хотели?
Фанг улыбнулся ещё шире.
— Верно о тебе говорят, что ты человек дела.
— Да, верно. Выпишите сотрудникам премию. Итак?
— Ну, начну, пожалуй, с предложения снять наручники. Тебе ведь, наверное, не очень удобно?
— Насколько мне известно, тюрьма — последнее место в мире, где принято заботиться о комфорте посетителей, — вернул улыбку я.
— А ты много знаешь о тюрьмах?
— Прилично. Детство было трудное.
— Наслышан. — Фанг по-прежнему улыбался. А глаза внимательно изучали меня. — Я могу снять с тебя наручники. В обмен на обещание не использовать в этих стенах силу духа. По крайней мере, до конца нашего разговора.
— Вы настолько мне доверяете, что простого обещания будет достаточно? — Если Фанг хотел меня заинтересовать, у него получилось. Я понял, что мне интересен и он сам, и предстоящий разговор.
— Доверяю? — удивился Фанг. — Нет. Пока — нет. Но я слышал, что слово держать ты умеешь. Так что? Обещаешь не использовать техники? Снимаю наручники?
— Обещаю, — решил я. — Снимайте.
Что происходит у меня за спиной, я наблюдать не мог, но был готов поклясться, что наручники Фанг открыл самым обыкновенным ключом. Послышался знакомый щелчок — и в ту же секунду я почувствовал, что в груди заклокотал дракон.
Находиться взаперти ему категорически не понравилось. Мне пришлось сконцентрироваться и даже прикрыть глаза — для того, чтобы не взмыть под потолок, не вынести одним ударом стеклянную перегородку, или не развалить на части стол, вместе со стулом и сидящим на нём Фангом. Дракон нервничал. Он жаждал деятельности. До зарезу хотел убедиться, что по-прежнему могуч.
Несколько секунд ушло на то, чтобы его усмирить. Лишь после этого я сцепил пальцы и принялся разминать затёкшие руки. Фанг с интересом наблюдал за мной.
— Давно хотел спросить. Каково это — быть избранным?
Ответ я знал. Уже отвечал себе на этот вопрос.
— Вы в детстве играли в прятки?
— Доводилось.
— Ну вот, представьте — вам выпало водить. У вас есть обязанности и полномочия, о которых вы не просили. Никто не спрашивал, готовы вы или нет. Вам просто выпал жребий. И вариантов два: с позором, под улюлюканье других детей, покинуть игру — либо делать то, что от вас ждут.
