– Записная книжка!
– И кому понадобилось сжигать здесь записную книжку? Чья она?
Девушка сжала рукоять пистолета так, что хрустнули костяшки пальцев.
– Тот, кто прибыл вместе с нами с другой стороны, – резко ответила она.
– Череп, что ли?!
Наташа не ответила, да это и не требовалось. При одном упоминании главы военсталов ее лицо искажала гримаса отвращения.
– Хорошо, допустим, он тоже здесь… Но что ему тут нужно?
– Какая разница?! В любом случае от него ничего хорошего ждать не стоит. Он…
– Что – он?..
– Ничего. – Девушка не стала развивать мысль.
Пару секунд она всматривалась в туман, а потом двинулась в ту сторону, где виднелись очертания дома.
– Постой, а как же Пух? – Я показал на машину.
– Это твой друг, сам с ним разбирайся!
Сразу вспомнил свои прежние мысли на тему того, что при первом удобном случае стоит расстаться с «напарником».
А еще – бродить по Припяти в поисках Черепа я не собирался, мне нужно найти сестру. Отец ведь назвал место, где она может быть.
– Стой! – Я догнал девушку. – Послушай. Я, конечно, не знаю, зачем тебе этот Череп, но я не могу с тобой идти.
– Так и не иди, – развела руками Наташа.
– Мне правда жаль, – сказал я. – Но мне надо найти сестру. Прямо сейчас, пока не поздно, у меня есть адрес и…
– Я все понимаю. Все услышала. А теперь – иди! – Девушка резко отвернулась и снова зашагала в туман.
– Да блин, послушай ты, да почему ты такая… – Я догнал Наташу, резко развернул к себе – и растворился в ее глазах: —…красивая!
Наташа захлопала ресницами, приоткрыла рот. Сообразил, что сболтнул лишнее.
– Я хотел сказать, упертая. Упертая, да. Почему ты такая, ну, как осел. Прешь и прешь. Мы могли бы сначала найти Катю, а потом принялись бы за поиски Черепа, если он тебе так нужен.
– Все с тобой ясно, – ответила девушка и, развернувшись, снова пошла по дороге.
– Но послушай!
– Ничего не хочу слушать. У меня своя дорога, у тебя своя.
– Наташа!
Никто не ответил. Девушка растворилась в тумане, будто нырнула в озеро.
«Наверное, стоит сходить за ней, – подумал я, но потом вспомнил, как не сдержался, понес пургу насчет «красоты». – Этого еще не хватало – я не мог так вот запросто влюбиться в эту взбалмошную девчонку. Кроме того – это опасно! Любые чувства опасны, а к киллерше— особенно! Пусть катится ко всем чертям!»
– Да и хрен с тобой, – сказал я и, повернувшись, зашагал к машине. Слезы наворачивались на глаза, но старался держаться – не хватало еще, чтобы Пух увидел в таком состоянии.
