Вкус Парижа | страница 58



В спальне было темно и тихо. Елена или уже спала, или делала вид, что спала. Не включая свет, я разделся, нырнул под одеяло и, едва моя голова коснулась подушки, провалился в тяжёлый, безрадостный сон.

Утром проснулся первым. Бесшумно собрал свою одежду и выскользнул из спальни. Если Елена и проснулась, то не подала виду. Мы оба прикладывали немало усилий, чтобы не общаться друг с другом.


30 мая, понедельник

В воскресенье состоялись похороны месье Люпона, и пресса продолжала обсасывать загадочное убийство известного арт-дилера и его скандальную личную жизнь. В этом преступлении соединились все компоненты сенсации, а поскольку интерес к историческому перелёту Линдберга через Атлантику, всего десять дней назад объявленному газетчиками величайшим событием со времён Воскресения Христова, стремительно угасал, репортёры стайкой грифов перелетели под мост Турнель и теперь остервенело обгладывали труп антиквара.

Развороты украшали фотографии с кладбища, обширно цитировались надгробные речи. Лишь Paris-Soir не удостоила церемонию ни единым словом. Вместо прежних панегириков Люпону светский раздел опубликовал пространный и восторженный некролог ирландскому историку Джону Багнеллу Бьюти. Более того, судя по подробным отчётам остальных газет, Антуан Бартель даже не присутствовал на похоронах. Похоже, журналисту не удалось удержать решительную вдову в своих назойливых объятиях.

Мадемуазель Креспен на церемонии также не присутствовала. Клэр Паризо явилась с мужем, но вдова отказалась принять её соболезнования. Помимо близких друзей гроб Люпона провожали антиквары, музейные кураторы, арт-дилеры, дизайнеры и галеристы Парижа. Все, за исключением изгоя Додиньи.

В Le Petit Parisien некролог принадлежал перу главы отдела декоративных искусств Лувра – месье Камиллу Мийо: «Ив-Рене Люпон был лучшим антикваром Франции, лучшим из нас. Знатоки восхищались его знаниями, его дотошностью, его выдержкой и умением убеждать». Я невольно хмыкнул: мою жену бесподобный Люпон всё же убедить не смог. Главным качеством покойного автор объявил абсолютный вкус. И тут, пожалуй, даже я не спорил.

Камилл Мийо фигурировал в составленном Додиньи списке. Кроме него, мой новый помощник вписал Жерара Серро – владельца галереи «Стиль», которая демонстрировала обнаруженные Люпоном шедевры; Эмиля Кремье – декоратора, обставлявшего дома своих клиентов предметами из этой галереи; Бернара Годара – куратора Версаля и Дидье Мишони – краснодеревщика, специалиста по реставрации старинной мебели. В списке также упоминались два богатых коллекционера, по уверениям Додиньи – жертвы Люпона.