во всех прочих отношениях претерпев значительные изменения. Ведь эфорат классического периода — это уже совсем другая магистратура, в неприкосновенности сохранившая от момента своего создания, пожалуй, только название. Даже численный состав эфоров, равный пята, не обязательно соответствовал их первоначальному количеству. Число эфоров, как правило, связывают с территориальным делением на пять спартанских деревень, или об
[67]. Но это деление само не является первоначальным, оно сменило деление на три дорийские филы. Поэтому те, кто считает эфорат исконно дорийским институтом, полагают, что первоначально коллегия эфоров могла состоять из двух или трех членов
[68].
Мнение об эфорате как институте, возникшем после Ликурга и никак не связанном с этим великим законодателем, уже в IV в. стало общепринятым в Спарте и воспринималось как самоочевидный факт. Распространению и укоренению этой версии немало способствовали сами спартанские цари. Они были жизненно заинтересованы в том, чтобы лишить эфорат ореола святости и неприкосновенности, объявив его институтом, никак не связанным с Ликургом. Спартанские цари не раз использовали в своих политических целях этот аргумент — неликургово происхождение эфората. Ничто не могло нанести больший вред авторитету эфората, чем подобное утверждение. В конце концов царю Клеомену III в 227 г. до н. э. удалось избавиться от эфората самым радикальным образом — путем убийства эфоров и уничтожения самого института (Plut. Cleom. 8–10). Эти свои противоправные действия Клеомен и его сторонники объясняли согражданам как возвращение к золотому веку Ликурга и как очищение Спарты от той скверны, которая завелась здесь позже.
Плутарх, для которого основным источником знаний о спартанских учреждениях был, по-видимому, Аристотель, приводит подробную версию возникновения эфората: «…во время сильно затянувшейся войны против мессенцев цари, постоянно занятые походами, стали выбирать судей из числа своих друзей и оставляли их гражданам вместо себя, назвав эфорами, то есть "блюстителями". Сначала они были просто царскими слугами и помощниками, однако мало-помалу сами вошли в силу, и так, незаметно, образовалась как бы особая должность, или управление» (Plut. Cleom. 10. 3–5). Согласно Плутарху, эфорат постепенно эволюционировал от органа, подчиненного царям, к самостоятельно правящей коллегии.
Однако в античном предании не было полного единодушия относительно времени возникновения эфората, а следовательно, и относительно автора или авторов этого нововведения. Версии Аристотеля о времени возникновения эфората противоречат свидетельства более ранних историков — Геродота (1. 65. 4), Ксенофонта (Lac. pol. 8. 3), а также, возможно, Эфора (Fgrffist 70 F 149)
