Рождение командира | страница 95

Вышла во двор, худощавая, добрая, смотрит и не может узнать: капитан-то шесть лет не был дома. Рукой козырьком прикрыла глаза от света.

— Не признаю я…

Да вдруг как заплачет и кинулась ему на грудь. И капитан плачет, как ребенок.

— Мамаша, когда же? Как отец помер?

— Отец живой. Он в депо, скоро ужинать придет.

— Да неужели же он там снова работает?

— А как же? Только сердцем болеет: ему ведь семьдесят два! Ты ложись-ка на отцову кровать, притаись, я его подготовлю.

Капитан лег и не может собраться с мыслями: все, что произошло с ним только что, кажется ему сном. Будто снится ему, что старые корни их рода уцелели в земле. Смотрит он около себя на стену земляную: «Вот где они, корни крепкие нашего рода!»

Слышит: отец в это время заговорил с кем-то у двери.

— Ты чего невеселый? — говорит. — Головы, брат, никогда не вешай!

Мать шепнула капитану:

— Это он, Володя, с петушком разговаривает. Петушка и двух курочек из деревни принесли.

Отец вошел, осмотрелся.

— Мать, — говорит, — кто это у меня на постели лежит?

— Военный один попросился переночевать.

— Ну-ка, — говорит, — погляжу на военного! — Отдернул одеяло и говорит: — Отцовское сердце не обманешь. Здравствуй, Владимир, дорогой мой сын!

И обнялись все втроем.

Полночи просидели, переговорили все. Оказывается, и младший Грибанов после ранения с месяц тому назад был проездом в деревне, недалеко от Брянска. Он зашел к дяде узнать, кто цел, кто жив-здоров? Открыл дверь… «и повалился мне в колени, — рассказывала мать. — Я к ним как раз ходила за петушком этим». Так старики узнали, что дети их живы.

Рассказал отец, как они уцелели. Он был на работе, когда услышал сигнал тревоги. Выходил из депо вместе со всеми рабочими, немного бы еще помедлили — не вышел бы никто: депо разбили. А мать испугалась, побежала к отцу, так они и встретились на дороге и пошли в дальнюю деревню к отцову брату. Там и жили, пока немцев не выгнали из Брянска. Глумов и ошибся, не видя их в городе. В стороне железнодорожного депо немцы устроили оборону; дома и деревья — все пошло на блиндажи и траншеи, порубили и сад их.

— Но дерево-то наше родимое не защитило их, проклятых, — сказал отец.

Утром рассматривали сад. От вырубленных яблонь отростки пошли. Отец шел и говорил сыну:

— Если близко у корня ствол срезан, отростки все равно надо прививать, а ты гляди: здесь везде ствол остался выше, чем на пол-аршина, тут и прививки не потребуется, будут хорошие яблони.

…Кончилась война. Подполковник Грибанов получил отпуск и по дороге к жене заехал к родителям в Брянск. Участок уже был огорожен, по заборчику росли березки, тоненькие, легкие; на месте старого дома стоял маленький, сложенный из кирпича домик.