— Что же это мне одной нет счастья? Никого ко мне не поставят?
И обрадовалась, когда вошел комендант, спросив:
— Видать, не разместитесь здесь? Ну, сам тут буду жить. Ладно ли, хозяйка?
И как осветилось лицо женщины, как загорелись глаза, как она поклонилась в пояс!
Вот этого истинного гнева и настоящей радости не чувствовалось по первому впечатлению в большом доме, на чистой половине которого мы поселились.
Фатых сразу же захлопотал на кухне.
— Ну-ну, — сказал он мне, — корова у них цела. И телка еще есть, и куры, — пойдите поглядите.
Я пошла в левую половину дома, где были теплые стойла для скота. Солнечный луч падал через проломанную черепичную крышу и освещал гладкую коричневую спину большой коровы. Она лежала в своем стойле и, услышав скрип отворяющейся двери, повернула голову в мою сторону. Красивые правильные ее рога венцом поднимались над широким лбом с закурчавившейся посредине шерстью. Жующие губы были влажны и чисты. Огромное розовое вымя покоилось на чистой соломе. Около нее ходил пестрый петух — деревенский красавец — и, откидывая ногами солому назад, приглашал кур. Под самой крышей были подвешены ящики, и в них, сидя на краешке, освещенные солнечным лучом, ворковали голуби.
По двери сейчас лез вверх, к голубям, щуря зеленые глаза и отливая на солнце блестящим — тигровой расцветки — мехом, огромный сытый кот. Заметив, что я увидала его, он сначала замер, повис тихо, потом, быстро перебирая лапами, спустился вниз и затрусил к выходу, делая вид, что оказался тут случайно.
Слишком благополучно все выглядело здесь!
В тот же день пришли три человека: два — в черных, обычного вида, мужских пальто, сильно поношенных, один — в старой шинели без погон. Он оказался директором МТС соседнего, еще не освобожденного села, был в эвакуации и теперь послан из Днепропетровска восстанавливать машинно-тракторную станцию в нашем селе.
Он сказал нам, что дом этот принадлежит здешней МТС, директором ее был сын Андрона Ефимыча, и сын этот был увезен гитлеровцами на станцию Апостолово и там работает сейчас у них по отправке зерна в Германию, сам же Андрон Ефимыч раньше тут не жил, а приехал к сыну перед самой войной.
Новый директор пришел с двумя сельсоветчиками — один из них был председатель. Закрыв дверь в комнату хозяев, они предупредили всех нас, что мебель в доме принадлежит МТС, и просили заявить в сельсовет, если семья прежнего директора соберется что-нибудь вывозить. Им известно от соседей, что старик перед отступлением гитлеровцев что-то закопал у себя во дворе.
