Начальник штаба все так же внимательно, как бы отыскивая что-то в ней, а может быть испытующе, глядел на нее.
— Я, конечно, согласна… — неуверенно начала Лиза, мысленно пробегая по тем дорогам, где она проходила с батареей, видя перед собой лица дорогих ей товарищей, слыша запах, тот специфический запах, который бывает при разрыве снаряда: пахнет и порохом и землей вместе, чувствуя, как сжимается сердце утратой… Она не хотела теперь этого запоздалого перевода, но не знала, может ли отказаться, что для этого сделать, и обрадовалась, увидев, что Лукин потянулся к телефону.
— Зайдите ко мне через полчаса, — сказал он и взял трубку.
Лиза вышла в садик позади хаты и раскрыла конверт. Письмо начиналось со слов «дорогая» и радости, что «все улажено». Это был действительно перевод, но не тот, о котором раньше думала Лиза — в свою, теперь давно позабытую ею часть, а… в армейский госпиталь. И Шебалин писал ей об этом.
Она не дочитала письма, она опустила листок бумаги на колени. Слезы навернулись ей на глаза, злые слезы. И сразу высохли. «Мы теперь будем вместе?» — спросил он. И она ответила… Вот как он понял ее согласие! Ой! Как мерзко, как невероятно плохо все это! И Лукин потому и смотрел на нее так странно, что знал, какой это перевод!
— Не будет этого, ни за что! — зло сказала Лиза. — Не будет! Если бы он просто пришел ко мне, я ответила бы ему: «Вот я!» А он…
Лиза вытерла глаза, взглянула на себя в зеркальце, услышала восклицание:
— Лиза!
К ней бежала Оля.
— Ну как? Поздравить? — обняла она Лизу. — Я так рада, что у тебя будет все так по-хорошему. Он тебя любит, и ты будешь вместе с ним.
— О чем ты? — сухо спросила Лиза. — Никто ни с кем не будет, ерунда какая!
— А твой перевод в армейский госпиталь? Я уже слышала. С таким, как Шебалин, не пропадешь, он всего добьется. И я знаю, что ты его любишь, любишь… Так неужели свое счастье прозевать?
— Какое счастье?
— Да что ты какая-то дикая? Чего ты уставилась на меня? — засмеялась Оля. — Мы с Наташей так и думали, что он тебя возьмет к себе. Такой интересный мужчина. И какой смелый! Ты помнишь ведь, как он отличился там, у Голой Долины? На передовом наблюдательном оставался все время, пока его не ранило во второй раз.
— Боже мой, — возмутилась Лиза, — еще этого не доставало: они «так и думали»!
— Так ведь это же лучше — в госпитале работать! — изумилась Оля. — Поработала на батарее, и хватит. У вас, того и гляди, изувечат, убьют.
— Так ты думаешь, ты уверена, что ко мне счастье идет? — спросила Лиза.
