— А как же? Он же просто пропадает по тебе, разве не видно? Еще и поженитесь после войны.
— После того как он меня так к себе перевел?
— Дура ты, и больше ничего! — отрезала Оля, но тут же засмеялась и обняла Лизу. — Не дури, не дури! — и убежала.
Через несколько минут Лиза открыла дверь в штаб. Лукин поднял голову.
— А если бы я попросила вас, товарищ майор, не переводить меня с батареи? — спросила она. — Я не могу уйти от товарищей, с которыми мы так долго работали вместе…
— Вероятно, вы можете остаться и на батарее… — помолчав, как-то неуверенно сказал начальник штаба.
Он знал, как получаются подобные переводы, как происходит урегулирование их записками от разного начальства, но вмешиваться в такое дело ему не хотелось. Он взглянул на Лизу, увидел ее глаза, что-то понял в них и уже явно обрадовался, даже взгляд его потеплел. Он перелистал какие-то бумаги. — Я чуть и не забыл сказать, что вы представлены к награде… И есть приказ — награждены…
«За что?» — хотела спросить Лиза и не успела.
— Вы очень хорошо работаете, товарищ Веселова. Вас ценят и любят ваши товарищи… — И вдруг, отбросив свой всегда спокойный тон, сказал: — Ей-богу, я очень, очень рад, но…
Лиза наклонилась вперед: какое «но»?
— Не устали ли вы от этого пребывания в постоянном напряжении? Все-таки армейский госпиталь дальше от боя. А вы… Такая нежная девушка, вот-вот сломитесь.
— Я не сломлюсь, товарищ майор, — ответила Лиза.
— Ну что же, тогда я еще раз повторю: очень рад.
Она шла обратно и говорила себе:
— Мы покончим с этим романтическим увлечением, вот что мы сделаем!.. — А на душе было тяжело: она окончательно (и думала — навсегда!) отказывалась от человека, которого полюбила, во имя того, что она считала самым главным. Ей казалось, что с этим ее поступком все рушится в ее жизни. Шебалин — пусть по-своему он и любит ее, — конечно, разлюбит, когда узнает, что ее оскорбил выхлопотанный им перевод, и она никогда не увидит его больше. И это было так тяжело, что до сих пор в своей жизни Лиза еще не знала такого.
Она шла все быстрее, она не хотела никого видеть сейчас: нелегко покончить со всеми ее мыслями о нем, со всей ее тоской о нем и тревогой. Но она покончит! Вот увидите, товарищ Шебалин!
И не знала, что она перевернула только первую страницу повести, может быть, долгой, может быть, короткой. Кто знает?
● Москва
1959 г.
