«Вот как наши обжились здесь», — подумала Лиза, осматриваясь и отмечая все подробности не только привычной ей, а и ставшей любимой обстановки своей части. От небольшой поляны веером расходились плотные серые тропинки. Стволы деревьев и темная зелень кустов, так осыпанных светлыми молодыми побегами, что казалось, их пронизывает солнце, и эта сеть плотно прибитых дорожек — все напоминало расчищенный парк, и только вход в землянку, накрытую двумя рядами бревен и дерном, нарушал впечатление.
Если же посмотреть по сторонам, то в лесу открывалось многое, что указывало на жизнь целой воинской части. Внимательный взгляд мог бы заметить легковую трофейную машину с пятнистым — зеленым и коричневым — кузовом, круглую, заросшую травой насыпь над блиндажом, дальше, в кустах, грузовую машину и около нее железные бочки, разостланную плащ-палатку со смятой шинелью на ней, и — еще дальше — расставленные на краю широкой поляны столы, и около них деревянные зеленые ящики с большими замками. За столом сидели несколько офицеров, среди них был и командир полка, и тут же под натянутым брезентом телефонист с несколькими телефонными аппаратами и трубками. Здесь размещался штаб полка.
Лиза только что миновала поляну и свернула на тропинку. Она шла, задумчиво глядя на солнечные кружочки под ногами, думая о полученном из дома письме. Кто-то шел ей навстречу. Она подняла глаза и остановилась, ее будто толкнули в грудь: по тропинке, все такой же красивый и свежий, прямо к ней шел подполковник Шебалин. Лиза не помнила, подошел ли он к ней, но она застала себя рядом с Шебалиным, он держал ее руки, смотрел на нее, улыбался привлекательной своей улыбкой, спрашивал о чем-то, и Лиза чувствовала, что, как и всегда при нем, отвечает словами самыми верными и нужными, двигается особенно складно и легко.
— Значит, теперь мы будем вместе? — спросил наконец Шебалин. — Скажи мне, скажи!
— Вместе, конечно! — ответила Лиза, не очень понимая, как это они могут быть больше вместе, чем сейчас.
Они медленно шли по дорожке, открывая самое главное для них. После долгой тревоги за него радость, такая внезапная, узнавание друг друга, наконец наступившее, — все было хорошо и счастливо.
Когда Шебалин, простившись с Лизой, подошел к сидевшим у стола офицерам, Лиза остановилась на дорожке: ей все было видно и слышно отсюда.
— Ну, как у вас дела? — подсаживаясь к столу, спросил он помначштаба Горбунова. И все с той же своей небрежной манерой, не дослушав его ответа, он повернулся в сторону полковника, приехавшего с инспекцией из штаба артиллерии.
