— Ну, знаете, — вспыхнув, оборвала Лиза, — это гадко — так говорить. Я не хочу слушать пошлости! — И ушла, выдернув свою руку из его руки, когда он хотел ее удержать. Может быть, про себя она иногда и думала, что все-таки женщинам трудно на фронте, но никто не смел так говорить с ней!
Подполковник приезжал к ним в артполк и еще раз, но Лиза, занятая работой, видела его только издали. Она не забыла обидного его предположения. Рассказать бы ему про ту ночь, когда произошел тот случай с Лешей Краевым, он бы все это понял совсем по-другому. Незачем им встречаться. «Пусть, — думала она, — знает, что никаких там неосознанных желаний у меня нет!»
Командир их полка подполковник Сапроненко уже летом, в горячее время боев у Голой Долины, послал из своего штаба старшего лейтенанта Горбунова оборудовать передовой наблюдательный пункт в расположении первой батареи. Горбунов, проходя мимо Лизы, спросил:
— Не знаете, кто будет на энпе из санинструкторов?
— Меня, наверно, пошлют, — ответила Лиза.
Так и получилось.
Лиза взяла две санитарные сумки и пошла. Наблюдательный пункт был выбран в небольшом леске. В темную эту теплую ночь трудно было ориентироваться. Когда немного привыкли глаза, Лиза осмотрелась: на наблюдательном пункте не было лишнего укрытия в ходе сообщения, но ближе к опушке она заметила большую воронку. Там Лиза и расположилась. Направо от нее бойцы выкатывали орудия на открытую позицию, подталкивая перед собой пушку вперед к орудийному окопу. Потом все закрыли маскировочной сеткой. Стало светать. Теперь можно было разглядеть, что впереди перед лесом, на поле, поднимались невысокие, густые, еще не расцветшие подсолнечники. По ним проходили позиции пехотного полка. За подсолнечниками, в километре расстояния, видно было, как передвигаются немцы.
Подполковник Сапроненко с Арзамасцевым были уже на наблюдательном, когда начался сильный артиллерийский обстрел наших позиций. Лизе пришлось ползти в подсолнечники, где пушки ее батареи были выдвинуты для противотанковой обороны рядом с пехотными частями. Она услышала звук приближающегося снаряда и, уже лежа на земле и вдавливая голову в комковатую сухую землю среди толстых зеленых стеблей, подумала: «Бьет тяжелыми…» Сильный взрыв, казалось Лизе, подбросил ее, но, опомнившись, она нашла себя все в той же позе судорожно прижавшегося к земле человека.
«Кажется, благополучно», — подумала она, и тут же второй, более близкий, разрыв обдал ее воздушной волной. На спину и голову посыпались комья земли… Невдалеке ранило бойца. Лиза двинулась вперед, к нему, нащупывая бинт в санитарной сумке и в первые мгновения не находя его. Сердце так и колотилось в груди.
