Сложнее всего будет перетерпеть муки ожидания и вести себя в этот период как ни в чем не бывало. Не сойти с ума от страха. Надеюсь, у меня хватит сил держать себя в руках. Не о том рассуждаю. Все, что нужно, — стиснуть зубы и сделать это последнее усилие.
С утра мать с тревогой заглядывала в лицо. Проверяла, подрагивает ли щека. Только хуже от ее взволнованных взглядов. Боится, что у меня из-за нервов что-нибудь внутри перегорит, и я начну дурковать. Шушукалась с Лерой, явно обо мне. Помочь хотят.
Лера. Сейчас не спит, наверное, приоткрыла веки на миллиметр и наблюдает за мной. Переживает. Я не домогался ее уже черт знает сколько. Она пытается обходить эту тему в разговорах, чтобы не ставить меня в неудобное положение. Это благородно и жалко. Лучше бы покричала, оскорбилась. Надо поговорить с ней по душам, но не сейчас. Нет сил еще и с ней объясняться. Бедная Лера, вечно ее обиды оставляю на последнюю очередь.
Меня обвили мягкие руки, душно пахнуло ванилью. Я быстро закрыл компьютер, привычным уже движением. Лера, заспанная, со спутанными волосами, села ко мне на колени и примостила голову на плече. Спросила на зевке:
— Есть хочешь?
Что бы ни случилось в мире, что у мамы, что у Леры первым вопросом будет — ел ли я. Молчи, чтобы не сорваться и не надерзить. Я не обнял ее, даже не пошевелился. Мы сидели так довольно долго. Лера молчала, я уже стал сомневаться, бодрствует ли она вообще, как вдруг она встрепенулась:
— Я знаешь что делаю, когда нет уже сил терпеть? — И, не дождавшись ответа, продолжила: — Думаю о будущем. Представляю, как будет выглядеть наша квартира. Какую мы купим мебель. В прихожую. В гостиную. Все-все воображаю, даже занавески.
— Помогает?
— Не веришь, попробуй сам. Хочешь, прямо сейчас?
— Не хочу.
— Почему?
— Зачем сейчас думать об этом? Странное занятие.
— Но ведь квартира все равно будет наша.
— Вот когда будет, тогда и помечтаем.
— Тогда мы начнем действовать. А пока можно и помечтать.
— Не хочу. Какой смысл?
Она капитулировала — ей не по зубам было мое отчаяние — и снова притихла на моем плече.
— Не засыпай тут. Иди в кровать, — легонько потряс я ее.
Она встрепенулась:
— Кронштейн нам завтра прикрепишь?
— Какой кронштейн?
— Ты обещал.
— А, держалку для одежды. Забыл.
— Ты завтра рано освободишься. Придешь?
— Хорошо. Иди спи.
— Поесть не надумал?
— Нет, спасибо.
— Для кого я готовлю?
— Не знаю. Что ж мне теперь — давиться?
— Начнем жить вдвоем. — Повозившись, она вольготно привалилась ко мне, как к спинке кресла. — Даже не верится. Это случится когда-нибудь?
