Старушки пришли вместе — две тихие, похожие друг на друга мышки с шустренькими носиками-хоботками, обе в косыночках. Они устроили застенчивую возню в прихожей, выбирая тапочки, приглаживая седые волосы, одергивая у зеркала старомодные кофточки. Косметики на них не было и в помине. Вручив имениннице свои довольно жалкие подарки, они сели рядышком за стол, во главе которого высилась наша со страшно-пятнистым лицом и в синем платье Зинаида, которая с приходом гостей стала вдруг величественной и надменной. Бабушки жили обе неподалеку от Зинаиды, и выбрала она их, по-видимому, из удобства, поскольку были они безответны и тихи. С Зинаидой их связывало неосновательное скамеечное возлеподъездное знакомство. Настоящие ее подруги все уже умерли («Или их и вовсе не было, — добавляла тихо мама, — кто б такое вытерпел»).
Мы с Лерой замерли неподалеку с лицами «чего изволите». Праздник начался. Зинаида правила бал, внимательно следя за тем, чтобы никто не чувствовал себя в своей тарелке: каждый раз, когда она видела, что кто-то тянется к селедке под шубой, она приказывала мне подсунуть страждущему какой-нибудь другой салат, который казался ей в данной ситуации более уместным. Все должны есть не то, что они хотят, а то, что им скажут, — в таком духе проходило застолье. Любая попытка гостей заговорить была немедленно подавлена — болтать полагалось только имениннице, что она и делала.
Одну старушку она заподозрила в том, что та не вымыла руки, о чем Зинаида заявила громогласно, и заставила несчастную еще раз посетить ванную. Выпив буквально два глотка шампанского, она стала еще более несносной, принялась ронять куски с вилки прямо на скатерть и называть то и дело Леру Верой. Бабушки тосковали и ели, что дадут, тихо стреляя глазами по сторонам. Одна осмелела настолько, что, наклонившись к Зинаиде, спросила, кто мы с Лерой такие. «Дальние родственники», — неожиданно ловко выкрутилась Зинаида (неглупа, ох неглупа все-таки была), и старушка радостно и приветливо закивала головой, радуясь, что нащупала подходящую тему для разговора. «Внуки или племянники?» — спросила у нас старушка. «Просто — дальние», — ответила Зинаида и услала нас на кухню за горячим.
Бабушки проявили неожиданную твердость, когда отстаивали свое право уйти домой, хоть Зинаида и чинила им препятствия. Я оценил их выносливость — они провели у нас два с лишним часа и все это время даже вымученно улыбались. Зинаида хватала одну за руки и уверяла, что надо задержаться: ее праздничный порыв, верно, еще не перегорел. Но те безапелляционно расшаркались и, заговаривая зубы Зинаиде любезностями — все было вкусно и просто шикарно, — бочком двинулись к двери. Одна выдвинула непререкаемый аргумент: обещала вечером посидеть с внуками.
