– Куда ты полетела, стрела? В дальние дали, в ковыльные степи! Воротись, стрела, ударь туда, куда мы скажем! Поклонимся стреле, помолимся стреле! Вот юный муж – ударь в его горячее сердце, Вспыхни в ясных очах, становую жилу возвесели…
Аоранг прислушивался к пению, стараясь разобрать слова, и сам не замечал, как заклинание понемногу захватывает и его. Он слышал в воздухе, среди туч, звенящий, зовущий голос стрелы, и холод волнами пробегал по его телу – теперь уже от возбуждения и странного чувства близкой опасности. Чутье охотника подсказывало ему, что угроза близка, но он не видел ее источника. А повторяющийся напев давил, убеждая не думать, а подчиниться ему и отдаться видениям. Аоранг прикрыл глаза, у него закружилась голова. На миг ему в самом деле почудилось, что он огромен и достигает макушкой холодных синих туч, что он способен одним шагом преодолеть все это рыжее поле до самого горизонта. Ощущение невероятных, нечеловеческих сил на миг опьянило его, будто он в самом деле стал богом…
«Богом?! – опомнился мохнач. – Господь Исварха, прости мне это кощунство! Это все ради твоей дочери, только ради нее! Ради нее я и от тебя отступил бы, господь Исварха! Что я сейчас и делаю, похоже…»
Худая рука подтолкнула его.
– Пора? – повернулся он к жрице.
– Да, ступай, – тихо сказала она.
– А ты?
Слепая вдруг слегка покраснела.
– Иди, – прошептала она. – Супруга сейчас присоединится к тебе.
Под громовое пение Аоранг прошел по дорожке из циновок, нагнулся и забрался в шалаш.
Там царил полумрак. Свет тонкими стрелками сочился сквозь щели в наспех собранной кровле. Мерзлая земля была устлана воловьими шкурами. По четырем сторонам света стояли снопы с необмолоченными зернами, горшки с кашей, кувшины с пивом… Аоранг глубоко вздохнул и сел на шкуры, слушая, как снаружи волной нарастает крик.
Тем временем толпа расступилась, и несколько жриц под руки вывели – почти вынесли – к подножию холма Аюну. Разукрашенная и наряженная на местный лад царевна была на себя не похожа. Лицо ее было выбелено и укрыто вуалью. Аюна послушно переставляла ноги, по привычке держа спину прямо, но явно не осознавала, где она и что вокруг происходит. Прикрыв глаза, она мечтательно улыбалась.
– Иди за мной, богиня, – торжественно произнесла Владычица Полей. – Прими своего мужа на этом священном поле, и пусть ваш брак благословит землю.
Шествие направилось к шалашу, а вокруг вновь грянула песнь:
– Сестры, стрела пала с неба, стрелу хороним! Матери, стрела пала с неба, стрелу хороним! Дочери, стрела пала с неба, стрелу хороним! Поклонимся стреле, помолимся стреле!
