– Эдвард, пододвиньте стул ближе к огню.
– Что?
– Ваш стул, Эдвард, ближе к огню, – сказала она громко и медленно, словно говорила с глухим.
Неожиданно, настолько неожиданно (у Мидж сразу камень свалился с души), Эдвард, прежний Эдвард был опять с ней и нежно ей улыбнулся.
– Вы что-то сказали, Мидж? Извините! Я задумался.
– О, ничего особенного. Просто зажгла камин.
Трещали поленья, ярким и чистым пламенем горели еловые шишки. Эдвард смотрел на них.
– Какой приятный огонь!
Он протянул к пламени длинные тонкие руки, чувствуя, как напряжение покидает его.
– В Эйнсвике у нас всегда были еловые шишки, – сказала Мидж.
– И теперь тоже. Каждый день корзинка с еловыми шишками ставится у каминной решетки.
Эдвард в Эйнсвике… Мидж прикрыла глаза, представляя себе эту картину. Эдвард, скорее всего, в библиотеке, в западной части дома. Высокая магнолия почти закрывает одно окно, в полдень наполняя всю комнату золотисто-зеленым светом. Из другого окна видна лужайка, где, как страж, поднимается высокая сосна, а немного вправо от нее – большой медный бук.
О, Эйнсвик… Эйнсвик!
Мидж явственно ощутила аромат магнолии, на которой даже в сентябре остается несколько крупных белых восковых цветков, издающих сладковатый запах… И запах сосновых шишек, горящих в камине… И специфический, чуть затхлый запах старой книги в руках у Эдварда. Он читает, сидя на стуле с седловидной спинкой. Взгляд от книги скользит к огню; он думает о Генриетте…
Мидж шевельнулась и спросила:
– Где Генриетта?
– Пошла к бассейну.
– Зачем?
Отрывистый, глубокий голос Мидж словно разбудил Эдварда.
– Мидж, дорогая, вы, конечно, знаете… или догадываетесь. Генриетта знала Кристоу довольно близко…
– О разумеется, это всем известно! Но мне непонятно, зачем она отправилась на то место, где он был убит. Это совсем не похоже на Генриетту. Ей не свойственна сентиментальность!
– Разве кто-нибудь из нас знает своего ближнего? Например, Генриетту…
Мидж нахмурилась.
– В конце концов, Эдвард, вы и я, мы знаем Генриетту всю нашу жизнь!
– Она изменилась.
– Да нет! Я не думаю, что человек может измениться.
– Генриетта очень изменилась.
Мидж удивленно посмотрела на него.
– Больше, чем вы или я?
– О, я знаю, что не изменился. А вы…
Взгляд Эдварда наконец остановился на девушке, стоявшей на коленях у каминной решетки. Он вглядывался в ее лицо как бы издалека: квадратный подбородок, темные глаза, решительный рот.
– Мне хотелось бы чаще видеть вас, Мидж.
Она улыбнулась:
