Джон взял сигарету, закурил.
– А у нас есть будущее?
Вероника пристально посмотрела на него.
– Что ты имеешь в виду? Конечно, у нас есть будущее. Мы и так потеряли пятнадцать лет.
Джон сел.
– Извини, Вероника, но, боюсь, ты не так поняла. Мне… было очень приятно встретиться с тобой, но у тебя своя жизнь, а у меня – своя. Они совершенно разные.
– Глупости, Джон! Я люблю тебя, и ты любишь меня. Мы всегда любили друг друга. Ты был невероятно упрям, но не стоит теперь говорить об этом. Наши с тобой жизни не будут мешать друг другу. Я не собираюсь возвращаться в Штаты. Когда закончится моя работа в фильме, который сейчас снимается, я буду играть на лондонской сцене. У меня есть чудесная пьеса… Элдертон написал ее специально для меня. Успех будет грандиозный!
– Не сомневаюсь, – любезно сказал Джон.
– Ты можешь продолжать свою работу. – В ее голосе была доброта и снисходительность. – Говорят, ты довольно известен.
– Я женат, дорогая! У меня дети.
– Я и сама в данный момент замужем. Но это легко уладить. Хороший адвокат обо всем позаботится. – Вероника ослепительно улыбнулась. – Мне всегда хотелось выйти за тебя замуж. Сама не могу объяснить этого желания, но это так!
– Прости, Вероника, но никакой, даже самый хороший адвокат не понадобится. У нас с тобой нет ничего общего.
– И после вчерашнего?..
– Ты не ребенок, Вероника. У тебя было немало мужей и, по-видимому, немало любовников. Что значит прошлая ночь? Ничего, и ты это знаешь.
– О Джон, дорогой мой! – Она все еще была в хорошем настроении и снисходительна. – Если бы ты видел свое лицо… там, в этой душной гостиной! Можно было подумать, что ты снова очутился в Сан-Мигеле!
Джон вздохнул.
– Я был в Сан-Мигеле, – сказал он. – Попытайся понять, Вероника. Ты явилась ко мне из прошлого. Вчера я тоже был весь в прошлом, но сегодня… сегодня все иначе. Я стал на пятнадцать лет старше. Человек, которого ты не знаешь и который, я полагаю, тебе не очень бы понравился, узнай ты его поближе.
– Ты предпочитаешь мне своих детей и жену?! – Она была искренне удивлена.
– Как ни странно тебе это покажется – да!
– Глупости, Джон! Ты меня любишь.
– Прости, Вероника.
– Ты не любишь меня? – спросила она недоверчиво.
– Ты необыкновенно красивая женщина, Вероника, но я не люблю тебя.
Вероника застыла, словно восковая фигура, и эта неподвижность вызывала тревогу. Когда она заговорила, в ее голосе было столько злобы, что Джон отпрянул.
– Кто она?
– Она? Кого ты имеешь в виду?
