— Не вернуть, — согласилась она. — Но можно кое-что сделать. Я не знаю точно, но мой дядя знает один секрет.
— Секрет! Что за секрет, Винда?! Расскажи!
— Сначала я должна объяснить кое-что из теории… — она задумалась, в то время, как я ждал, задыхаясь. — Ты говорил, — вновь заговорила она, — что человек по имени Эйнштейн с вашей Земли и другие ученые считают, что время является четвертым измерением и что оно искривлено. Некоторые из них, как ты говорил, считают, что пространство искривляется так, что, если все время лететь вперед, то вернешься в исходную точку, обогнув саму Вселенную. Годы назад мы сделали открытие — научились искривлять время. Наши ученые сделали вывод, что время замкнуто и циклично и что, в конечном итоге, вся история мироздания бесконечно повторяется.
— То есть?
— Твой мир умер. Но он родится снова и прожив ту же историю вновь умрет. И так до бесконечности.
— С одной и той же историей и цивилизацией?
— Да. Ибо все во Вселенной закономерно и ничто не происходит случайно. Каждое событие, в том числе каждое действие каждого человека, предопределено и неизбежно, ибо порождено законами Природы, в которых не бывает никаких исключений. Секрет этого мы женщины никогда не узнали: это исследования ученых. Но вся история Вселенной жестко предопределена и обречена на бесконечные циклы точных повторений. Точнее я объяснить, наверное, не смогу.
— Винда! Значит, моя Земля повторится?
— Да, Кирби.
Она всегда называла меня Кирби.
— И родятся те же люди! Мартин и остальные?
— Да. Так говорят ученые.
Я вскочил и начал мерить комнату шагами. Возможность вернуться! Чтобы увидеть Мартина снова, и остальных! А потом отрезвляющая мысль пришла ко мне. Я горько усмехнулся.
— Но это будет миллионы лет спустя, — вздохнул я. — И я буду мертв миллионы лет.
Винда смотрела на меня долгое время и наконец ответила:
— Нет, Кирби. Ты прошел сквозь миллионы лет в несколько мгновений во время твоего великого путешествия. Ты можешь опять увеличиться до космических размеров и сжать эпохи до мгновения?
— Клянусь Юпитером, да! — закричал я.
— И ты бы покинул нас скоро? — спросила она.
— Если это правда… — тут я заплакал. — Я хотел бы отправиться завтра!
Винда собралась уходить, но уже у дверей бросила через плечо:
— Не завтра, но возможно, в течение нескольких недель…
А потом она ушла.
Я не спал в ту ночь, пытаясь осмыслить эти действительно невероятные вещи. Всю ночь на следующее утро я ходил взволнованно по своей камере, ожидая ее возвращения. Когда она пришли, я попросил ее все подробно объяснить.
