Это были прекраснейшие дни моего плена! Пусть я по-прежнему был заключен в четырех стенах, но когда приходила Винда, вместе с ней в камеру врывались ветер и солнце, море и звезды, вся слава Вселенной и все великолепие Жизни.
Винда обладала великолепным разумом, хотя, повидимому, женщины в ее мире ценились не высоко. Она сказала мне, что женщины достигают высокого уровня развития, но пройденного мужчинами уже тысячи лет назад. На долю женщин этой планеты доставались все виды умственного труда, примерно соответствующего видам ручного труда, достающимся на долю женщин первобытных племен Земли. Мужчины были создателями, исследователями, наставниками. Они открывали, изобретали, воспроизводили, совершенствовали бесконечные чудеса науки и техники. Женщины, с другой стороны, умели всем этим пользоваться и не более. Их роль сводилась к заботе о мужчинах.
Но, как я признался ей, мой собственный интеллект весьма уступал ее быстрому и точному разуму. Винде, в свою очередь, явно не хватало умного собеседника, что, возможно, заставляло ее ценить наше общение не меньше, чем ценил его я.
Женщины для местных ученых были просто инструментом для удовлетворения биологических потребностей… За исключением редких случаев, не было никакого человеческого общения между полами. Мы же ощущали равенство и близость. И это пробудило в Вин-де давно забытое на этой планете чувство — любовь. Не биологическое влечение, но именно любовь.
Поэтому мы были ежедневно вместе в течение длительного времени. Каждый момент нашего разговора был замечательным для нас обоих, ибо он показал каждому из нас экзотическую жизнь планеты, нам неизвестной. Я помню очень мало того, что Винда рассказала мне об этой планете — кажется, что я не могу ничего вспомнить, кроме нее самой, ее голоса, ее глаз, ее волос…
Но я не забыл мою тоску по Земле. Сначала я был в состоянии потерять себя в прекрасных рассказах о ее планете. Но позже, когда я говорил о моем собственном мире, я погружался в безнадежную тоску. Она, казалось, с каждым днем становилась все более задумчивой. Однажды, когда мы разговаривали о Земле, она надолго замолчала и ушла в себя. Наконец она сказала:
— Если ты мог, ты бы вернулся на Землю?
Я поднял мои руки в отчаянии.
— Боже, да! — Я заплакал. — Но желание это все, что у меня есть. Ни один человек не может победить время.
Винда на минуту задумалась.
— Это возможно, — сказала она через некоторое время.
— Но, Винда, моя Земля потеряна в безднах прошлого, которого не вернуть!
