Вдова Энн в ответ лишь простонала:
— Так же считали я и мой покойный Арон. Но спустя шесть месяцев семейной жизни он уже бил меня смертным боем.
— Мужчина, способный поднять руку на женщину… — начал молодой человек, но мисс Кендал раздраженно перебила его:
— Арчи, все это — ерунда!
— Ах! — тяжело вздохнула миссис Болтон. — Я тоже называла это ерундой, моя леди, до того, как Арон, который теперь лежит в земле вместе с червями, приласкал меня утюгом. А мужчину нужно держать на коротком поводке, я всегда так говорила.
— Хорошего же мнения вы о мужчинах, — усмехнулся Хоуп.
— Я могу рассказать вам многое, что вы сочтете по-настоящему ужасным, — возразила ему Энн.
— Про вашего сына Сиднея? Он тоже злой?
— Был бы злым, если бы у него была сила воли. Только ее у него нет! — с пылом воскликнула вдова. — Он — сын Арона, а Арон не успел его многому научить, — она посмотрела на влюбленных со снисхождением.
— Сидней — приличный молодой человек, — резко оборвала Люси вдову. — Как смеете вы так отзываться о вашей собственной плоти и крови, вы — вдова Энн? Смею вас заверить, мой отец отличного мнения о вашем сыне, иначе не послал бы его на Мальту. Попробуйте смотреть на мир по-другому, радуйтесь жизни и будьте повеселее. И тогда, вернувшись домой, Сидней принесет вам счастье.
— Если он когда-нибудь вернется, — вздохнула старуха.
— Что вы под этим подразумеваете? — слегка испугалась мисс Кендал.
— Это хороший вопрос, моя дорогая, вот только как на него ответить? Я бы так не волновалась, если он не того-этого.
— Что вы имеете в виду, говоря «не того-этого»? — пристально глядя на вдову, поинтересовался Хоуп.
— У меня странное чувство. Мне кажется, что скоро в дом мой вновь придут смерть и горе, кровь и стоны… — довольно бессвязно протянула вдова Энн. — А все эти того-этого, они подробно объяснены в Священном Писании. И дело вовсе не в том, что профессор хорошо отнесся к Сиду, выдернув его из порочного круга — иначе Сид до сих пор разъезжал бы на телеге, собирая белье для прачечной и развозя его владельцам. Но профессор научил его осматривать пропитанные камфарой трупы — я такие вещи совсем не переношу. И больше я не вижу во сне своего Сида.
— И что же вы видите? — спросила Люси, переполненная любопытства.
Энн взметнула к небу скрюченные руки и скривилась:
— Мне снятся сражения, убийства, неожиданные катастрофы, моя милая. Я вижу Сида в холодной могиле, при этом он, словно ангел, играет на арфе. Да! — вдова покрепче запахнула платок и кивнула, словно уговаривая саму себя, что все так и есть. — Сид-то, он красивым выглядел даже в гробу, хоть и был искромсанным. Как бы вы сказали…
