– Уважительных причин не имею! Только, знаете, товарищ полковник, с такой наградой мне очень выжить захочется… Чтобы домой героем вернуться! У нас же никто и не поверит, что Васька Потехин настоящий Герой со Звездой! Да только, есть скверная примета – если станет красноармеец щадить себя в бою, то недолго ему осталось! Потому-то мне не до веселья, товарищ полковник…
– Теперь понятно! – командир полка от смеха схватился за живот, апеллируя к присутствующим. – Вы, Василий Кузьмич, ещё и философ! Я вас уверяю, что не встречал ни одного героя, который бы награды ценил больше, чем свою честь. И вам, надеюсь, это не грозит! Впрочем, может, я рано вас уговариваю, ведь награды пока нет! – командир полка развел руками. – Но я верю, что будет. Подвиг-то – налицо! И будет в нашей дивизии шестой Герой! Желаю вам удачи. Возвращайтесь в батальон с вашим комбатом, а прочие указания по службе лично от Дмитрия Степановича и получите. Ещё раз – спасибо за стойкость и отвагу! За то, что не сдали ротный участок обороны, не подвели родной полк. Иначе обошли бы нас немцы… И было бы тогда нам забот! До свидания, Василий Кузьмич! – командир полка двумя руками пожал мне руку, потом обнял. – Вопросы есть?
Фронтовик, видимо, окунувшись в прошлое, улыбался:
– Теперь всё это приятно вспоминать, но тогда впереди ещё целых два года ужасной войны… Хотя об этом тоже никто не мог знать и, тем более, не мог ничего знать о своей судьбе!
– Товарищ прапорщик, – нарушил паузу кто-то из солдат. – А обещанную Звезду Героя вам вручили или нет?
– Вручили, сынки. Очень скоро вручили, 12 января сорок четвёртого года. Командир дивизии вручил в присутствии других командиров и начальников. И весь номер нашей дивизионной газеты мне посвятили. Потому все в дивизии обо мне узнали. Помню, как корреспонденты обо всём расспрашивали, одни и те же вопросы мне задавали, словно на допросе, будто запутать хотели. Будто, ждали от меня более интересной истории, чем я мог им рассказать! Смешно мне стало! Пишите, говорю я им, что пожелаете, если мои рассказы вам не подходят! Так и сказал! А они так и сделали! Потом перед ребятами было стыдно. Смотрят на меня они и смеются! Мол, герой-то ты настоящий, Кузьмич, это мы понимаем, но врать – непревзойдённый мастак! Но как-то всё по-доброму происходило… Потому что уважали! Уважали не за мои заслуги – там каждый такой, – а за то, что не зазнался я со столь высокой наградой. Но всё это, уже другая история.
