Я чувствовала, как мои глаза наливаются слезами, и изо всех сил напряглась, чтобы не дать им покатиться по щекам. Удержаться было невозможно – меня никогда так не унижали.
Входя, она смеялась и качала головой, потом остановилась прямо передо мной. Уставилась мне в глаза таким взглядом… ну, так только мать смотрит, когда собирается взять хворостину и надрать тебе задницу.
– Так-так-так – что это тут у нас? Ты, должно быть, новенькая. Детки, какое безобразие, вы что, не подготовили ее, а? Вы ничего не сказали ей насчет Нокс, как же так? – пропела она, обводя взглядом моих сокамерниц. – Что ж, значит, мне просто придется представиться самой. Так вот, нарколыга, я – Нокс, и я заставлю тебя пожалеть о том, что ты попала в мою тюрьму!
Она шагнула ко мне и отпихнула в сторону, направляясь к моей койке. Потом содрала с нее всю постель вместе с матрацем и вышвырнула на середину общей комнаты. Я почувствовала, что все взгляды сосредоточились на мне, и мое лицо запылало от стыда.
– Щас я тя научу, как койку-то заправлять. Топай давай. – Она вышла в общую комнату и встала там, скрестив руки на груди, дожидаясь, пока я выйду из камеры.
Я подошла к ней и встала над своим матрацем, не понимая, в чем дело.
– Что я должна?..
Не успела я договорить, как она подскочила ко мне, оказавшись со мной практически нос к носу, и принялась орать во всю мочь легких, сверля меня взглядом:
– Я что, мать твою, просила тебя разговаривать, мерзавка? Нет, не просила! Не смей, мать твою, говорить ни слова, если не хочешь, чтобы я засунула твой мерзкий зад в карцер! А теперь захлопни пасть и заправляй свою постель, бля! – прооравшись, она отступила, чтобы освободить мне место.
Я чувствовала, как мои глаза наливаются слезами, и изо всех сил напряглась, чтобы не дать им покатиться по щекам. Удержаться было невозможно – меня никогда так не унижали.
Я начала всхлипывать, опустившись на четвереньки на глазах у всех женщин блока, и стала возиться с одеялом и простыней. Это было необыкновенно унизительно – когда тебя заставляют ползать по полу, как ребенка, и показательно заправлять постель перед всеми товарищами по несчастью. Я втайне надеялась, что Нокс даст мне передышку как новенькой. Она поступила с точностью до наоборот.
– Ох ты божечки ты мой! Гляньте-ка на это. Эй вы, все! Ну-ка быстро посмотрели все сюда! Эта деваха тут ревет, потому что постельку приходится заправлять!
Я услышала смешки нескольких женщин и поморщилась, думая о том, что мне придется провести с этими людьми бог знает сколько времени, а теперь все они прекрасно знают, какая я тряпка.
