В Северный выборные вернулись с вестью, что завод скоро пустят. То, что он передавался на концессию, никого в те дни не волновало. Да и чего было волноваться? В Москве делегацию сразу же предупредили: иного выхода пока нет, потому и прибегают к помощи иностранного акционерного общества и заключают с ним договор…
История с передачей Северного завода на концессию вспомнилась мне и теперь, когда, сидя на лавке рядом с Глебом, я слушал гневные слова Игната Дмитриевича.
— Кошкины дети эти концессионеры! — шумел он. — Воспользовались тем, что нас беляки ограбили. Ведь какие права получили!
— Но, — перебил тестя Николай Михайлович, — концессионеры все свои действия обязаны проводить с учетом законодательства нашей Республики. Не так ли? Так… И железнодорожную ветку кто провел? Концессионеры! Раньше вы с Северного до города пешком топали.
— Ради своей выгоды провели, а не ради нас с тобой, — сердито ответил Игнат Дмитриевич. — А вот затратили ли они столько червонцев на новое оборудование завода, сколько по договору положено, еще вопрос. Все экономят в собственную пользу, в буржуйский карман. Вот из-за этого и Пимен Кривцов погиб!
О смерти Кривцова в свое время много писали в областной и окружной газетах. Рабочий Северного завода Пимен Кривцов стоял на завалке колошников домны. Неожиданно оттуда вырвался огромный огненный столб. Кривцов получил сильные ожоги и через час скончался.
Виновником этого события был управляющий Северной концессией. Он распорядился загрузить домну углем и рудой большой влажности. И такая загрузка производилась уже не раз.
Никакие увертки не помогли тогда акционерному обществу уйти от ответственности за смерть Пимена Кривцова. Центральный комитет профсоюза металлистов потребовал, чтобы семье погибшего немедленно было выплачено единовременное пособие в сумме годового заработка, а главный виновник несчастного случая наказан. Концессионеров предупредили о строгом соблюдении правил техники безопасности.
Вскоре управляющий Северной концессией, чтобы избежать наказания, куда-то исчез, а на его место из Франции прибыл новый. Вот о нем-то и начал рассказывать сейчас Игнат Дмитриевич.
По словам старика, выходило, что француз, которого на Северном все звали просто Альбертом Яковлевичем, — натура шибко хитрая:
— И по-своему шпарит, и по-нашему знает. И говорит ласково, обходительно. Сам красивый, как картинка. Я с Терехой недавно мнением делился: напоминает француз кого-то.
