Ребята с улицы Никольской | страница 13
Но Семен Павлович славился среди жителей улицы не только как врач и как владелец браунинга и Гражуса. В свободное время он играл на пианино и на скрипке, и в его квартире по воскресеньям устраивались настоящие концерты. Сам хозяин одновременно дирижировал и вел партию первой скрипки; партию второй вел преподаватель курсов профдвижения Лев Наумович Шукстов. Виолончель приносил толстый фотограф Иван Николаевич Вяткин, а за пианино садился Евгений Анатольевич Плавинский.
Исполнял квартет серьезные классические вещи: фуги Баха, сонаты Бетховена, отрывки из симфоний Чайковского и, конечно не без влияния деда Герты, произведения литовских и польских композиторов. Летом, когда окна распахивались настежь, возле дома Семена Павловича собирался народ. Находились даже такие поклонники квартета, которые, забираясь на подоконник, прямо требовали:
— Семен Палыч! Для нас полонез Огинского…
— Семен Палыч! Не забудьте турецкий марш Моцарта…
Почетным посетителем зислинских концертов был Юрий Михеевич. Он обязательно приходил в парадном черном сюртуке, скромно усаживался в угол и, закатив глаза, покачивался в такт музыке, теребя повязанный на шее большой голубой бант.
Один лишь Александр Данилович Оловянников неодобрительно отзывался о музыкальных воскресеньях и, если видел, что Валька стоит под окнами Семена Павловича (а Зислины жили от нас через два дома), сердито кричал:
— Валентин! Без дела часы тратишь! Дяде не помогаешь. Дядя-то тебя поит, кормит и одевает… Чего энти струны-то выслушиваешь? Ума от воя струн не прибавится. Забирай ключ — и марш в мастерскую! Заказ доделывай.
Сам Оловянников предпочитал истинной музыке граммофон. Летом, в свободное время, сидя на траве в своем крошечном садике с тремя кустиками сирени, он любил заводить граммофон с яркой малиновой трубой. Обожал маляр всякие глупые песенки…
А Семен Павлович мечтал и сына воспитать серьезным, как он сам, музыкантом. Поэтому Бориса с шести лет по вторникам и пятницам водили на занятия к концертмейстеру из оперного театра.
Поначалу Парень Семена Палыча учился старательно, но затем, когда подрос и его стали посылать к учителю одного, без домработницы Евлампиевны, заленился и вместо уроков гулял по городу, а в плохую погоду грустно докладывал отцу:
— Милый папа, маэстро схватил ангину, просил занятия перенести…
Через некоторое время, однако, все эти хитрости раскрылись. Возмущенный Семен Павлович поставил одиннадцатилетнего сына на целых два часа в угол и лишил на неделю сладкого блюда за обедом. И вот когда Борис собрался давать Торжественное пионерское обещание, ему поставили условие: уроков у маэстро не прогуливать и заниматься в сто раз лучше.
