Твою мать…
Гердс замотал рукой – общий сбор. Снайперы через прицелы должны были увидеть…
Подошли драгуны.
– В деревне – значительное количество противника – сообщил им Гердс – до чертовой матери их там, короче, намного больше, чем мы рассчитывали.
– Сэр, мы не для того шли сюда, чтобы уходить без наших парней – ответил за всех один из драгунов…
Все смешалось. В нормальной операции существует командная вертикаль, штаб, порядок прохождения информации и команд. Сейчас – ничего такого не было, а они – нарушили устав так, как только можно было его нарушить.
– Белый, я Красный. Считаем возможным продолжать… – сказал Гердс…
– Принято. Мы того же мнения. Действуем по плану…
* * *
Еще двое. Двое, проявивших неосторожность – они стоят, их головы видны на фоне неба, пусть и темного, но усеянного рассыпанными щедрой рукой звездами. Слышится негромкий разговор… им скучно.
– Три – два – один…
Один из боевиков в последний момент замирает… возможно, поняв, что что-то не так или даже увидев что-то, но уже поздно. Тела валятся в болото под шорох и треск тростника, и негромкий всплеск…
САСовцы, которые готовились к пустыням, но не к таком дерьму по колену – ползут дальше…
– Белый, я Красный. Еще минус два. Я на западном краю деревни.
– Принято. Я на востоке. Продвигайся на север, осторожнее. В контакт не входи.
– Принято…
Дома здесь были такими же, как и у болотных арабов – хижины из тростника. Но поставлены они были не на наплавном острове, а на твердой земле.
И всюду были муджики. Всюду! Не могло быть такого, что столько их было всегда – в небольшой, нищей деревеньке такому количеству людей просто нечего делать, здесь они не найдут ни работы, ни пропитания.
Гердс показал пальцами – чисто, иди. Стирлинг перебежал за хижину, замер, прислушиваясь к доносящемуся разговору. Болтали на фарси, не по-арабски…
Осторожно залег и выглянул из-за угла – человек, даже если и смотрит куда то, он смотрит примерно на уровень своего роста. Трое. У одного пулемет. В форме.
Показал на пальцах Герду – осторожно вперед и стоп. Гердс перебежал, держа оружие наготове…
Три пальца. Пальцами изобразил пистолет, затем – ритуальное омовение. Вооружены, муджики…
Гортанный говор доносился и сюда. Потом – шаги.
САСовцы залегли, боясь пошевелиться. Черная ночь, черная униформа – скрывали их.
Здоровенный – метра под два – боевик, тоже с западногерманской винтовкой – вышел за хижину, Если будет обходить – кранты. Но нет – потоптавшись немного на месте, он расстегнул ширинку и начал мочиться. От него пахло грязью, гуталином и дешевым табаком…
