Эйфория, владевшая им в этот день, не в последнюю очередь была вызвана высказыванием Дельфийского оракула. На вопрос, победит ли Филипп царя персов, пифия ответила: «Смотри, бык увенчан венком победителя, и все кончено. Тот, кто принесет его в жертву, уже ждет своего часа». Это могло, означать только одно: царь персов, словно жертвенное животное, падет перед ним, Филиппом. Если бы кто-нибудь пришел к нему и сказал, что слова оракула можно истолковать и по-иному («Ты, царь — бык и, украшенный венками к свадьбе дочери, будешь принесен в жертву»), он был бы немедленно изгнан.
Уже третьи сутки продолжалось празднество, включавшее атлетические игры — борьбу, кулачные бои, бег в снаряжении, а также выступление поэтов, праздничное шествие, пиршества, на которых крепкое хиосское вино лилось рекой. После того как дочь была выдана замуж в соответствии со старинными обрядами, на рассвете глашатаи созвали гостей в театр для участия в торжественной процессии в честь богов. За двенадцатью статуями бессмертных торжественно несли тринадцатую — статую царя. Уподобление богу, что многие приняли за оскорбление святыни, вызвало страх перед гневом олимпийцев.
Когда Филипп со своим окружением приблизился к входу, он пропустил вперед почетных гостей и жестом приказал телохранителям замедлить шаг. Толпа должна видеть, что он не тиран, как считали многие греки, и что ему не нужна охрана.
В то же мгновение человек в темном плаще устремился к нему, обнял, а затем резко отстранился и ударил кинжалом в грудь. В то время как царь, истекая кровью, опустился на землю, а телохранители хлопотали вокруг него, люди вскочили со своих мест, и в этом столпотворении убийца взлетел на стоявшего наготове коня, помчался, преследуемый пронзительными криками «Павсаний! Убийца! Убийца!», по кипарисовой аллее и исчез в ближайшей роще.
Что побудило Павсания взяться за кинжал? Почему он убил того, кого должен был охранять? Возможно, патриоты-персы подкупили его, заплатив золотом, чтобы убрать человека, который намеревался напасть на их земли.
Нет, считали другие, ему заплатила Олимпиада, бывшая жена царя, которая, отвергнутая им, вернулась в Эпир, затаив злобу и ненависть.
Неправда, говорили третьи: Павсания сделало убийцей желание отомстить за смертельную обиду. Его, известного своей красотой юношу, одного из царских любимцев, напоил охваченный ревностью Аттал, сражавшийся сейчас в Малой Азии, и отдал рабам, совершившим над Павсанием насилие. Обычный прием, когда необходимо уничтожить кого-либо окончательно и бесповоротно. Поскольку виновник был недосягаем, Павсаний обратился к Филиппу и потребовал удовлетворения. Но из государственных соображений ему отказали, ведь Аттал являлся дядей супруги Филиппа, Клеопатры.
