Что касается советских либералов, то чем больше узнаешь об оценках, данных литераторами из окружения Профферов друг другу или писателям прошлого, тем отчетливее понимаешь: никакого цельного видения русской и советской литературы у тогдашней московской и ленинградской интеллигенции вовсе не было. Если бы Профферы реализовывали только то, что нравилось их друзьям (не все из них жили в СССР — Набоков, например), «Ардис» бы не состоялся. Уже хотя бы потому, что между российскими литераторами были, мягко говоря, совсем непростые отношения.
«Мы сказали Иосифу, что посетили вечер Беллы Ахмадулиной (еще в 1969 году. — Н. У.), — вспоминает Карл. — Он страшно помрачнел: было очевидно, что он крайне невысокого мнения о нашем вкусе и что его снедает профессиональная ревность. «Кто дал вам билеты?» Мы ответили, что Копелевы. «Ну и зачем было туда ходить?» Потом он пробормотал в адрес Копелевых что-то оскорбительное и отвернулся с саркастическим «поздравляю»… Копелевы служили для Иосифа источником постоянного раздражения. Он считал их глупыми либералами». А еще не мог им простить, что когда-то они же были правоверными коммунистами. «По мнению Иосифа, коммунистического прошлого нельзя извинить ничем», — дополняет рассказ мужа Эллендея[146].
Презрительная оценка Бродского тем не менее никак не повлияла на взаимоотношения Профферов ни с Ахмадулиной, ни с Копелевыми. В первом же выпуске RLT несколько материалов будут посвящены Ахмадулиной, у Копелева в «Ардисе» выйдут пять книг, у Раисы Орловой — три.
Как видим, даже в самом близком кругу Профферов не было никакого единства. Та же Надежда Яковлевна, хоть и любила поэзию Бродского и настойчиво рекомендовала с ним познакомиться, говорила, что «у него есть действительно прекрасные стихотворения, но есть и вполне плохие. Она всегда относилась скептически к крупным форматам, а у Иосифа к этому был особый талант. Она говорила, что у него слишком много «идишизмов» и что ему надо быть осторожнее — бывает неряшлив»[147].
Оценку Бродского, данную Надеждой Яковлевной, несомненно, поддержал бы и Набоков. В ответ на просьбу Карла высказать свое мнение по поводу «Горбунова и Горчакова» «Набоков написал, что поэма бесформенна, грамматика хромает, в языке «каша» и в целом «Горбунов и Горчаков» «неряшлива»»[148]. Узнав о таком отзыве, сам Бродский, по выражению Эллендеи, «разом понизил блестящего прозаика Набокова до статуса несостоявшегося поэта»
