.
И вновь: «Мало кто из писателей требует от своей аудитории больше, чем Набоков… Исходные данные предполагают, что идеальный читатель «Лолиты» должен быть опытным литературоведом, свободно владеющим несколькими европейскими языками, Шерлоком Холмсом, первоклассным поэтом и, кроме того, обладать цепкой памятью»[79]. В моменты исследовательского отчаяния Проффер вдруг может позавидовать простецам: «Невежество становится их преимуществом» — слишком напряженным и исполненным ловушками кажется процесс погружения в текст[80].
Надо учитывать, что в распоряжении Карла не было ни компьютера, ни поисковиков, ни Википедии, ни электронных библиотек. Выявляя бесчисленные аллюзии Набокова, он должен был бы утонуть в каталожных карточках, которые я еще застал в качестве единственного орудия академического исследователя. Проффер обнаруживает у Набокова более сотни важнейших аллюзий на Эдгара По, Проспера Мериме, Вергилия, Аристофана, Джеймса Джойса, Овидия, Роберта Браунинга, Артюра Рембо, Антона Чехова, Мориса Метерлинка, Александра Пушкина — всего его список включает 63 автора[81]. «Надо всегда быть начеку, поскольку поверхностных и доверчивых читателей ждет участь набоковских бабочек»[82].
Эта «оргия аллюзий»[83] требует от исследователя невероятной и весьма разносторонней начитанности, которая обычно приобретается годами. «Ключи» Проффер написал довольно быстро, между 15 июля и 24 ноября 1966 года, по собственной датировке[84], но мы-то помним, что Набоков получил первоначальный вариант рукописи уже в конце августа 1966 года, а готова она была еще раньше, 10 августа, когда Проффер написал свое первое письмо Набокову: «Мне бы хотелось получить более точный адрес, чем просто Монтрё, прежде чем доверить 150 с мучениями напечатанных страниц международной почте»[85]. За месяц еще можно написать текст (хотя это кажется сомнительным), но, очевидно, лишь при условии довольно основательной предварительной подготовки.
Вероятно, Карл работал над темой в промежутке между 1963 и 1966 годами параллельно с чтением курсов в колледже Рида и университете Индианы. Для приобретения столь разносторонней эрудиции три года — совсем небольшой срок. Проффер должен был провести бесчисленные часы в библиотеке при единственной поисковой машине того времени — паре глаз.
Как тут не вспомнить о Пнине: «Пока он находился на благословенной стадии сбора материала, и многие достойные молодые люди почитали для себя за честь и удовольствие наблюдать, как Пнин вытягивает каталожный ящик из обширной пазухи картотеки, несет его, словно большой орех, в укромный уголок и там тихо вкушает духовную пищу, то шевеля губами в безгласных комментариях — критических, озадаченных, удовлетворенных, — то подымая рудиментарные брови и забывая их опустить, и они остаются на просторном челе еще долгое время после того, как теряются все следы неудовольствия и сомнения».
