. Это сравнение, конечно, с Пушкиным.
Диалог писателя и литературоведа, растянувшийся на остаток жизни Набокова, до 1977 года, — перестрелка двух блестящих интеллектуалов пулями, отлитыми из эрудиции, иронии и церемонной учтивости. Это, несомненно, разговор на равных, поскольку Проффер при всем своем восхищении и упоении Набоковым сумел-таки сохранить с ним безопасную дистанцию и не превратился в карикатурного воздыхателя при особе живого классика.
Чего стоит хотя бы его почти дерзкое заявление, в котором он ставит Гоголя — другую свою страсть — выше Набокова: «Произведения Набокова сделаны из тщательно подогнанных деталей, и автор прекрасно знает место каждой части в головоломке. Выражение «dans l’art n’existe pas hazard» (фр. «в искусстве нет ничего случайного») в общем не совсем верно. Однако к искусству Набокова его можно применить в более строгом смысле, чем к произведениям большинства писателей. Это одна из сильных сторон Набокова — и в то же время, на мой взгляд, его главная слабость, не позволяющая ему подняться на вершину писательского Олимпа, которой достигли некоторые его предшественники (такие как Гоголь) в русской литературе XIX века, и состоящая в том, что он является исключительно хитроумным мастером. Есть одно крылатое выражение, приписываемое знаменитому русскому полководцу Суворову: …«Тот уже не хитрый, о котором все говорят, что он хитр». Его вполне можно метафорически и с полным основанием применить к Набокову-художнику. Тайная основа и техническая сторона мастерства Гоголя скрыты так глубоко, что практически невозможно формально проанализировать его творчество. В отношении же Набокова порой кажется, что у него слишком многое идет от головы и поэтому его можно анализировать»[71].
Набоков был, вероятно, задет этими словами и ответил: «Значительная часть того, что «думает» мистер Набоков, была придумана его критиками и комментаторами, включая мистера Проффера, за думы которых мистер Набоков ответственности не несет. Многие милые комбинации и подсказки, хоть и вполне приемлемые, никогда не приходили мне в голову, или же они являлись следствием авторской интуиции и вдохновения, а не ремесла и расчета. Иначе не стоило бы огород городить — ни Вам, ни мне»[72].
Профессор университета Висконсин Александр Долинин, специально исследовавший взаимоотношения Набокова и Проффера, отмечает: «Когда он (Набоков. — Н. У.) признает, что многие «комбинации и ключи», замеченные Проффером и другими исследователями, не были им предусмотрены и тем не менее являются приемлемыми, то вольно или невольно постулирует примат интенций текста над интенциями автора — крайне редкий для Набокова случай авторского самоумаления. Возражение на замечание Проффера становится комплиментом критику, наблюдения которого смогли удивить и в то же время убедить создателя текста»
