Фото из клуба, в полумраке которого легко угадывались фигуры Мироша и какого-то парня, незнакомого ей, из его новой действительности. На коленях обоих сидели девчонки и корчили смешные рожицы. И та, что была с Мирошем, тесно, по-хозяйски обнимала его за шею, а его ладонь легко устроилась у нее на бедре. Так, что в том же самом месте Полина почти чувствовала и тяжесть, и жар прикосновения. Кожа горела. А он улыбался, глядя не на камеру, с которой их кто-то снимал, а мимо.
Что было сначала? Паника? Нет, пожалуй, недоверие собственному зрению. «Мало ли», - твердила она про себя, цепляясь за ошметки надежды. Но «мало ли» не случилось.
Девка на фото была «отмечена».
Angeli4ka.
Профиль.
Три снимка в одной публикации. Самой последней. Подписанной пафосно и глупо.
#onelove #mirosh #яэтосделала девочка со взглядом прошлой зимы, мне б тебя рассветом укутать
На первых двух были сэлфи с Ваней, на одном кривлялись и ставили друг другу рожки. На другом – лизались на камеру в самом прямом смысле слова. «Девочка со взглядом» старалась, приняв эффектную позу, в которой почти не было видно ее лица, но очень хорошо – лоб и закрытые глаза Ивана. Третье фото – почему-то на подушке. Его запрокинутая голова, полураскрытый рот, по которому ясно – смеется, и ладонью прикрытый лоб, то ли от света, то ли от смеха. И Angeli4ka с голыми плечами и грудью, скрытой простыней.
Полина отказывалась верить в то, что видела, и настырно рыскала по всем известным ей страницам. Подтверждений не находила, но и доказательств того, что этой девицы нет в жизни Мироша, – тоже. Ей оставалось лишь следить за профилем Angeli4kа. Временна?я петля сжалась до точки ожидания нового поста. Аристарху сказалась больной, Лёльку откровенно игнорировала, матери слала короткие смс. И зависала часами, разглядывая новую фотографию с глупыми подписями, тэгами и сердечками.
Она медленно сходила с ума, не выпуская из рук телефон и каждую минуту обновляя страницу. Angeli4kа с Мирошем, квартира-студия, Мирош с гитарой, плюшевый медведь…
Безумие прервалось спокойным и уверенным голосом Стаса:
«Здравствуй, Поля».
В темноте комнаты мерцал лишь экран ноутбука. Она глянула на время: было немногим больше двух ночи. И прижимая трубку к уху, Полина осознала главное – она сама позвонила Штофелю.
И еще она понимала: ей некого винить, кроме себя. Но все же оправдывалась тем, что порой прикладывала все усилия – быть женой, матерью, другой женщиной, в жизни которой никогда не было никакого Ивана Мироша.
