— Я закурю, ладно? — спросила вдруг Лёля, потянувшись к куртке, валявшейся рядом, на диванчике.
— Форточку открой сильнее. А лучше — бросай.
Павлинова пожала плечами.
— Я редко курю. Я помню… устала просто, — она встала, дернула окно. Втянула прогревшийся под солнцем воздух, до предела наполнив им грудь, и щелкнула зажигалкой. Потом снова глянула на подружку и спросила: — Хорошо у тебя… тихо. Хоть весь день релаксируй.
— Угу, — кивнула Полька, сосредоточенно рассматривая кофе. — Только почему-то всегда хочется не того, что у тебя есть.
— Да? — Лёля повернула к ней голову и весело усмехнулась. — Зорина, так-то у тебя все есть. И что надо, и что не надо.
— Ну да, со стороны оно всегда того… виднее.
— Э! Ты чего?
— Ничего. Вот закончу я академию — и дальше что?
— При твоих возможностях? Да что угодно! Замуж выйдешь за своего Стасика. Захочешь — как Кейко Мацуи станешь. Не захочешь — дома будешь украшать его мир и нихрена не делать.
— Замуж я и сейчас выйти могу. Зачем ждать два года?
— Не, это, детка, точно повремени по возможности и в разумных пределах. Мужика, конечно, полезно держать на расстоянии, но не пока озвереет. А сейчас — сама подумай… Он стопудово ребенка захочет, возись с ним… Пустишь сейчас жизнь по этому руслу — потом выплывать сложно. Мужчина, он тоже, знаешь, кирпичом должен быть в твоем фундаменте, а кирпичей в доме много. Позволишь больше — пиши пропало.
— Я и не тороплюсь. И вообще не уверена, что хочу туда.
— О как! Это еще почему?
— Не знаю, — Полина пожала плечами, обвела кухню бесцельным взглядом, задержалась на ветках дерева за окном — на них уже были крупные, готовые раскрыться смоляные почки. — Обыкновенно все как-то.
Лёля коротко присвистнула, выбросила в форточку окурок и рухнула в кресло, потянувшись за своей чашкой. После чего совсем недобро глянула на Зорину и проворчала:
— А тебе необыкновенное подавай, да?
— Между прочим, в доме урна есть, — слабо возмутилась Полька. — Обыкновенная. И мне не сорок лет, и не последний шанс, чтобы… чтобы лишь бы замуж… не знаю!
— Эй-эй-эй! Так чего не так-то, мелочь? Тебе чего надо?
— Не знаю. Может, любви?
— А?
— Бэ! Тебе за малой еще не пора?
— Вот если бы не эта гребаная любовь, — выдохнула Лёлька, — не было бы никакой малой. И не надо было бы по часам жить, смотреть, когда из сада забирать, и петь по полночи в чертовых ресторанах, пока другие жрут. Все было бы иначе, совсем все. Я не жалею, не думай. Но и от любви толку — ноль.
