— Вот и посмотрим, что там за красавцы разгуливают. Своего врага нужно знать в лицо! Кто он, что он, и с чем его можно есть.
— Вы хотите изловить исполина? — Епископ от недоумения привстал. — Мы с Вами вроде должны сотрудничать. Именно для этого Экберт возродил министерство. Почему я не в курсе этого решения? Что–то изменилось?
— Всё в порядке, епископ. Экберту в последний момент пришла эта затея. Вы же знаете какой у него нрав… Э–э–э. Вы поняли. В любом случае нам остаётся только ждать.
— И всё же предупредите патрули ещё раз, инспектор Жерар. С ними следовало отправить меня, а не боевые клиры. Вы прекрасно знаете, что им недоступны урны круга смерти.
— Сейчас Вы нужнее здесь, чем там. Не забывайте о первостепенном деле, епископ. Матильда! Расследование до сих пор стоит на месте. Сыскари в тупике. Верховный монах Азраил тоже как в воду канул. Прочесали весь храм. Всё впустую. Сдаётся мне, исчезновения связаны между собой.
— Отправьте лучших экспертов. Пусть ещё раз обыщут и запротоколируют каждый дюйм его кельи.
— Помещение уже осматривали. Что можно найти в комнатке два на два ярда? Клопов в жёсткой монашьей кровати?
— С чего–то нужно начать, инспектор. Позвольте нам опросить придворных на месте исчезновения дочери короля, а Ваши ищейки пусть займутся кельей. Уверен, там найдётся много чего интересного, если разобрать по крупицам.
* * *
Шесть дней, что Бенджамин провёл с товарищами на больничных койках, выдались тревожными. Ребята постоянно ощущали на себе насмешливые взгляды санитаров — кучка деревенщин с перепоя забрела в зловонные катакомбы! Ещё бы! В госпитале должно залечивать тяжёлые ранения гвардейцев, а не покусанные крысами пальцы и промежности проходимцев. Хотелось высказаться и расставить все точки над i. Так бы и произошло, если бы не Алберт. Парень быстро смекнул, что к чему и каждому прояснил детали. С Рупертом и Сэмом проблем не возникло. Те, в силу небольшого ума, приняли объяснения юнги сразу же, а вот Бенджамин…
Сын фермера до последнего бунтовал. Самого Бенджамина Уайта — великомученика Святой инквизиции, выставили дураком, объясняя его поведение проявлением деревенской сущности! Он несколько часов провисел на цепях и лишился пальца, а все вокруг считают его недоумком.
Когда после выписки коротышку взяли помощником на угольную баржу, претензий к справедливости у него не осталось. Работать в портовых складах считалось престижным даже среди ловцов удачи. Тем более что впереди маячила возможность пробиться и в военное тихоходство.
