Бутылка все кружила и кружила у них под ногами, пока наконец неторопливо не замерла.
Пиджак присел, подхватил ее и уже хотел было откупорить, когда внезапно ее вырвали из рук.
— Это отрава белого человека, мистер Пиджак, — спокойно сказал Суп. — Нам здесь такого больше не надобно.
И небрежно кинул бутылку через плечо, прочь от людей.
В детстве Суп как бейсболист не отличался особым мастерством. Зато как у великана у него имелась сила. Несколько пар глаз проследили за бутылкой, которая описала долгую, затянутую дугу в небе, недолго кувыркалась на пике, достигнув высокой-высокой вершины, а потом свалилась обратно на землю в длинном, ленивом, безумном штопоре — стукнув Эрла, подручного убийцу Банча, прямо в лобешник.
Удивительно, но, срикошетив от головы Эрла, бутылка осталась цела и разбилась вдребезги, только когда упала на тротуар. Рядом мешком повалился Эрл.
Звон битого стекла и зрелище упавшего человека остудило всех. Потасовка и возня затихли, и люди поспешили собраться вокруг распростертого в нокауте Эрла.
В отдалении послышалась полицейская сирена.
— Доигрались, — угрюмо сказал Хоакин.
Все тут же осознали масштаб кризиса. Квартиру Хоакина подвергнут обыску. Его арестуют на дни, недели, а то и месяцы. Значит, никакой лотереи. Хуже того — Суп на УДО. Чуть что — и обратно в кутузку. Как жесток этот мир!
— Все кыш отседа, — спокойно сказала сестра Го. — Я обо всем позабочусь.
— Я тоже остаюсь, — сказал Доминик. — Это я виноват. Я разволновал Бам-Бам.
— Меня не разволновать ни одному мужику, Доминик Лефлер, — огрызнулась сестра Биллингс. — Я свой коктейль могу взволновать и без мужика!
— Смотря какая соломинка и какой мужик, — ответил Доминик с улыбкой. — Я Гаитянская Сенсация — с ударением на «сенсации».
— Нечего мне тут зубы сладко заговаривать, мистер! Я знаю, что тебе бы только потрепаться!
Доминик пожал плечами, словно говорил: «Что тут скажешь?»
— Только время тратим, — сказала сестра Го. Обернулась к толпе. — Пошевеливайтесь все, — рявкнула она. Повернулась к Кельвину из кассы метро: — Кельвин, вы с Супом оставайтесь. И ты, Изи, — а остальным сказала: — Живо. Брысь.
Толпа рассосалась. Большинство попрятались по домам или поспешили на работу. Но не все. Пиджак и Сосиска вернулись на крыльцо, где торопливо собирали манатки Хоакин и Los Soñadores. Сосиска кивнул на группу.
— А будь они «О’Джейс», ничего бы не случилось, — сказал он.
— Это все бонго, — согласился Пиджак, качая головой. — Никогда не любил бонго.
