Из грязного окна квартиры на втором этаже облезлого таунхауса казалось, что высокие огни манхэттенских небоскребов пляшут вдали. Внутри в темном зале высокий и худой темнокожий, в дашики и цветастом африканском куфи из ткани кенте[12], держал в руках газету «Амстердам ньюс» и гоготал от удовольствия. Тридцатиоднолетний Банч Мун, глава «Проката Муна» и «Стейк-н-Гоу Муна» и содиректор строительной корпорации «Бедфорд-Стейвесант», сидел за полированным обеденным столом и улыбался от уха до уха, читая хорошие новости в последнем выпуске крупной городской газеты для черных.
Его смех перешел в улыбку, пока он переворачивал страницу и дочитывал статью. Он сложил газету, пригладил бородку, потом тихо заговорил с двадцатилетним парнем, который сидел над кроссвордом на другой стороне стола:
— Эрл, брат, Квинс горит. Его жгут евреи.
Эрл Моррис, правая рука Банча, сидел в косухе, а его лицо перекосилось от сосредоточенности, пока он трудился над кроссвордом. В правой руке был карандаш, в левой — зажженная сигарета. Управляться с обеими, заполняя квадратики, у него получалось с трудом. Наконец он отложил сигарету в пепельницу и ответил, не поднимая глаз:
— В нату-у-уре.
— Город хочет построить жилпроект в Форест-Хиллс, — сказал Мун. — А тамошние евреи бесятся, бро!
— В нату-у-уре.
— И вот мэр Линдси едет к ним, а они ему устраивают взбучку. Он разозлился и обозвал их «жирными жидами». — Банч хихикнул. — На глазах у прессы и вообще. Ну прям капитан Марвел. Как его не полюбить.
— В натуре.
— Угадай, сколько газет подхватили эту новость. Ни одна. Ни «Таймс». Ни «Пост». Никто. Только «Амстердам ньюс». Он поехал, оскорбил евреев, и никто об этом слова не сказал. Кроме нас. Евреи нас ненавидят, чувак! Не хотят застройку для черных в Форест-Хиллс.
— В нату-у-уре.
— А беляши ненавидят евреев, потому что те всем заправляют. Сечешь?
— В нату-у-уре.
Банч нахмурился.
— Больше ничего сказать не можешь?
— В нату-у-уре.
— Эрл!
Эрл опомнился и оторвался от кроссворда.
— А?
— Больше ничего сказать не можешь?
— Про что?
— Про то, что я сейчас рассказал. Что евреи всем заправляют.
Эрл молча, с недоумевающим видом, поджал губы. Быстренько пыхнул сигаретой, потом тихо уточнил:
— Это какие евреи?
Банч усмехнулся. «Меня окружают одни идиоты», — подумал он.
— Как там пацан из Коз-Хаусес? В которого вчера шмальнули.
