— Ваше сиятельство, разрешите предложение сделать? — лохматый мастеровой где-то снял калитку с забора и прятался за ней, как за осадным щитом. Торчащие из толстых досок болты служили комплиментом находчивости.
— Предложение? — Айван пожал плечами. — Ты свободный горожанин, и за разрешением жениться должен к родителям невесты обращаться, а не ко мне.
— Я в другом смысле, ваше сиятельство. В хорошем. Не про женитьбу, будь она неладна.
— Да?
— Так эта… Давайте через подземный ход в дом войти попробуем.
— Здесь есть подземный ход? — удивился юный граф. — Ты о нём откуда знаешь?
— Так эта… наша артель его две недели назад закончила делать.
Айван недоверчиво посмотрел на мастерового. Традиции предписывали копать тайные ходы собственноручно, а в случае невозможности — привлекать к строительству посторонних, но с обязательной последующей ликвидацией в целях сохранения секретности. В наивность мэтра Бонифация и его дядюшки первосвященника верится с трудом.
— И ты до сих пор живой?
— А что такого? — в свою очередь удивился лохматый. — Плату вот только не получил. Заболел я тогда чуток, ваше сиятельство, и не пошёл за деньгами. А наша-то артель почитай вся получила денежку.
— Ты их потом видел?
Мастеровой задумался, и растерянно почесал макушку:
— А ведь и вправду пропали куда-то паршивцы. Неужели, ваше сиятельство, они с моими деньгами сбежали?
Мальчик не стал расстраивать лохматого и объяснять, что его артель наверняка давно уже кормит рыб и раков в Ваале. И что денег при них тоже нет. Айван вообще не любил расстраивать людей без нужды.
— Где начинается тайный ход?
— Так эта… вон там, в аккурат в таверне кривого Якоба в одной из кладовок. Где мука и крупы там входа нет, а где копчёные окорока висят, там это оно самое и есть.
— Этот кривой Якоб тоже сбежал с твоими деньгами?
— Что вы напраслину на человека возводите, ваше сиятельство? Он в аккурат перед началом строительства продал таверну какому-то пришлому, а сам уехал к сыну в Смитсонвилль. Уважительный такой человек папаша Якоб, и завсегда мог в долг налить, ежели кто с похмелья.
— Десятник! — Айван не стал слушать рассуждения мастерового о влиянии горячительной бурды разного замеса на состояние запойного организма. — Десятник, остаёшься за старшего, а мне найди трёх добровольцев. Попробуем взять с тыла.
Десятник, прислушивавшийся к разговору графа с лохматым мастеровым, кивнул и только уточнил:
— Как вам дать сигнал, ваше сиятельство, если они здесь полезут? В доме не меньше десятка сидит, коли я правильно выстрелы посчитал, и в случае попытки прорыва можем не сдержать даже с помощью вот этих вахлаков.
